Небо в алмазах
Шрифт:
Доктор Гарнек небрежным кивком приветствовал собравшихся сотрудников сектора 104 и без вступления начал свою речь.
— Как вы знаете, найтбрилл — не камень, как это принято считать. Это энергетическая субтанция, загнанная в определенную форму. Каким образом происходит подобная «прессовка» мы до сих пор не знаем. Впрочем, природа еще и не такие сюрпризы подносила человечеству. Хорошо уже то, что мы научились высвобождать энергию найтбрилла. Хочу заметить, что лаборатория «С» очень медленно идет по пути регуляции высвобождаемого потока. Давайте-ка активнее, дорогие мои. Предлагаю организовать небольшой брайн-траст
— У нас его и так не слишком много, этого досуга, — заметил один из сотрудников.
— Ничего. Меньше спишь — дольше живешь, — отрезал Гарнек. — Теперь я хочу привлечь внимание медиков вот к чему. Благодаря нашему новому пациенту у меня появилась гипотеза. Довольно любопытная. Если она подтвердится, то мы окажемся на пороге открытия. Мне кажется, я знаю как справится с «желтой чумой». Излагаю. Человечество пережило одну эпидемию этой болезни на Сарбагене. Там же находится месторождение найтбрилла. Вторая эпидемия разразилась здесь, на Тайгири, и снова на сцене появляется все тот же «ночной алмаз». Напрашивается вывод, что именно найтбрилл и является возбудителем болезни. И тут у меня получается довольно интересная цепочка. Итак, давайте представим, что человек — это своеобразный центр некоего биологического поля, которое излучается отнюдь не хаотично, а в каком-то определенном режиме, с одним знаком заряда. Не сопите, Армстронг, а слушайте. Или вы опять хотите сказать, что я несу бред?
— Заметьте, это не я сказал, — отозвался Армстронг.
— Вы неплохой теоретик, мой друг, но с фантазией у вас дело обстоит не особенно бурно. В отличие от вас, мне это качество видится необходимым для исследователя. Итак, человек попадает в поле излучения найтбрилла, чуждой, так сказать, энергии. И «ночной алмаз» становится источником или транслятором своеобразных «помех», если выражаться техническим языком. Программа, организующая поле человека, начинает давать сбой за сбоем и, в конце концов, полностью расстраивается. По моему мнению, это состояние мы и называем «желтой чумой». Защититься от «облучения «"ночными алмазами» воз только с помощью зиргона. Но этот материал недоступен большинству людей, да и защитные приспособления из него слишком громоздки, если не упоминать и об его стоимости. А почему бы не попробовать использовать для защиты аналогичное энергетическое поле? Это один аспект. Другой же состоит вот в чем. Мы проводили расчеты биологических параметров, которые мало чем отличаются у животных и людей. Но животные-то «желтой чумой» не болеют! Ее прививки собакам и обезьянам ничего, кроме легкого недомогания, не дают. Значит, у человека есть еще что-то особенное, какой-то биологический код, присущий только ему и оторый мы не умеем распознавать. Скорее всего, этот код нужно искать в области биоэнергетики. Я почти уверен, что это существует и является проводником пагубной энергии найтбрилла. Если мы научимся находить и распознавать этот код, то сможем возвращать больных в нормальное состояние и даже в будущем предупреждать саму болезнь.
— Доктор Гарнек, — поднял руку Армстронг. — А как вы в свете вашей новой теории объясните то, что «желтая чума» может переходить от человека к человеку даже вдали от мест расположения найтбрилла?
— Я могу предположить, что заболевший человек сам становится транслятором «помех», о которых я говорил. Может, он просто принимает на себя поле найтбрилла, его заряд и характер. Вы удовлетворены моими объяснениями? В ближайшие дни, Армстронг, мы переориентируем вашу лабораторию для работы в новом направлении. У меня все. Желаю удачи.
Гарнек и его сотрудники вышли из конференц-зала и вдруг кто-то мягко схватил доктора за руку. Он обернулся и увидел Дафну Халит, улыбающуюся ему.
— Блестяще, доктор! — восхищенно пропела она. — Какая стройная теория! Ничего подобного я в жизни не слышала! Счастлива, что судьба дала мне возсть работать у такого мастера.
Она благодарно сжала руку Гарнека в своих мягких теплых ладошках. Доктор довольно улыбнулся.
— Ну как, что-либо подобное разрабатывалось в лаборатории Полехина?
— Что вы! — еще раз тряхнула егу руку женщина. — Доктор Гарнек, вы превзошли все, что было когда-либо сделано Полехиным! Вы — великий ученый! Вы совершите переворот в науке!
— Ну, результаты исследований покажут, наколько я прав, — Гарнек осмотрел Дафну. — Мисс Халит, вам никто не говорил, что вы — очаровательная женщина?
— Ах, доктор, — Дафна прижала свои ладошки к объемному бюсту. — Что вы..
— Я не шучу. Вы чрезвычайно милы. Может, как-нибудь поужинаем вместе?
— О-о! — с благоговейным восторгом произнесла Дафна. — Это такая честь…
Возле Грнека появился дежурный по сектору.
— Вас ждет мистер Артико, — сообщил он.
— Сейчас иду. Мисс Халит, мы еще увидимся.
— До всетречи, доктор, — вздохнула Дафна и, довольно грациозно для своей комплекции повернувшись, ушла.
— Ничего толстушка? — спросил Гарнек дежурного, провожая взглядом женщину, и добавил с умилением. — Полная дура! Что она только делала в лабораториях Полехина, не понимаю?
— Не в моем вкусе, — ответил дежурный. — Мистер Артико в вашем кабинете.
Доктор отправился туда. Войдя, он увидел седого.
— Чем могу, Артико?
— Мое почтение, доктор. Возникли некоторые проблемы.
— В чем дело?
— В Тайгири-Деррил появились очень серьезные люди, одктор. Я не знаю кого они представляют, но так же быстро, как с Флатби, мы с ними не разделаемся. Я вынужден предупредить вас, что здесь могут появиться гости. Так что, на всякий случай примите меры предосторожности. Особенно это касается найтбрилла. Его, как вы понимаете, не должны найти. Мы со воей стороны, постараемся не допустить сюда чужих, но и вы будте начеку. Всвязи с этим очередная доставка найтбрилла в Центр отменяется. Мы консервируем шахту до выяснения обстоятельств.
— Это все очень неудачно, — с досадой поговорил Гарнек.
— Что там ч галийцем?
— Он меня разочаровал.
— Вот как?
— Да. Он оказался совершенно обычным человеком. Я думал, что найду в нем нечто потрясающее, иммунитет к «желтой чуме». Но он застрахован от нее не больше, чем вы или я. Я огорчен.
— Странно. Ведь в тот момент, когда от «чумы» ему некуда было деться, он остался жив и здоров.
— Все дело в том же найтбрилле. Тот маленький «ночной алмаз», который он украл, спас ему жизнь. Я проводил серию опытов, смоделировав аналогичную ситуацию. Все подтвердилось.
— Так вы его уже отправили на тот свет?
— Нет еще. Я только получил факт, но процесс и механизм пока остаются загадкой. Я намереваюсь изменить направление исследований в этой области.
— Это уже в который раз? — усмехнулся Артико.
— Неважно. Новая теория слишком хорошо притягивает факты.
— Доктор, мне неприятно об этом напоминать, но кое-кого наверху интересует достижение скорейшего успеха в вашей работе. Для этого вам и дали такую базу.
— Я прекрасно помню об этом, Артико.