Нечто подобное
Шрифт:
Тут же оба вскочили и поклонились ей с уважением и внимательно глядя на нее.
— О да, миссис Тибодокс, — ответил Гарт. — По крайней мере, — быстро добавил он, — я проинформировал Антона Карпа, что двойник Руди Кальбфляйша скоро уже не понадобится. Я… не сообщил им, что следующий двойник будет получен по другим каналам.
— Почему? — спросила Николь.
Взглянув на своего собеседника, Гарт произнес:
— Миссис Тибодокс, это Уайлдер Пемброук, новый специальный уполномоченный НИ. Он предупредил меня, что «Карп и сыновья» провели закрытое секретное совещание высшей администрации и
— Нет надобности упоминать, что в НП есть ряд лиц, работающих у «Карпа», — объяснил он.
Николь обратилась к представителю полиции:
— Что будет делать «Карп»?
— Эта фирма обнародует тот факт, что Хозяева — роботы, что последний живой Хозяин возглавлял правительство пятьдесят лет назад. — Пембрук громко откашлялся: казалось, он был не в своей тарелке. — Это, конечно, явное нарушение Главного закона. Знание этого составляет государственную тайну и не может быть раскрыто Исполнителям. Как Антон, так и его отец, Феликс Карп прекрасно об этом знают; они обсуждали все эти аспекты закона на конференции. Они знают, что им, как и любому другому, посвященному в политику на производстве, будет моментально предъявлено государственное обвинение.
— И все же они на это решились, — сказала Николь и задумалась. Итак, мы правы; люди Карпа уже слишком сильны. У них уже слишком много самостоятельности. И они не отдадут ее без борьбы.
— Представители верхушки картеля особенно высокомерны и упрямы, — сказал Пемброук. — Возможно, последние истинные пруссаки. Министр юстиции просил вас связаться с ним, прежде чем вы займетесь этим делом; он будет рад оформить направление судебного дела против производства, и он бы хотел обсудить несколько существенных деталей с вами. Однако так или иначе министр юстиции готов начать это дело в любое время. Как только он получит указания. Однако… — Пемброук искоса посмотрел на нее. — Видите ли, в результате всех полученных мною сведений выяснилось, что вся система картеля как такового просто слишком громадна, слишком прочно устроена и блокирована, чтобы ее можно было просто разнести. Что вместо прямых действий против него следует предпринять что-то вроде услуги за услугу. Мне кажется это более приемлемым. И выполнимым.
— Ну уж это мне решать, — сказала Николь.
Оба, Гарт Макрей и Пемброук, одновременно кивнули.
— У Макса будет относительно ясное представление о том, как эту информацию о Хозяине воспримут Исполнители, люди в униформе. У меня нет ни малейшего представления об этом. Они будут бунтовать? Им это покажется смешным? Лично мне это кажется смешным. Я уверена, что восприняла бы это именно так, если бы я была, скажем, мелким служащим какого-либо картеля или правительственного агентства. Вы согласны?
Никто не улыбнулся в ответ, оба оставались серьезными и напряженными.
— По моему мнению, если позволите, — сказал Пемброук, — открытие этой информации опрокинет всю структуру нашего государства.
— Но это в самом деле смешно, — настаивала Николь. — Разве нет? Руди — это кукла, эрзац-создание системы картелей, и все-таки он занимает высшую выборную должность в Штатах. Эти люди голосовали за него и за Хозяина, который был до него,
— Да, миссис Тибодокс, — сказал Гарт мрачно.
— И не расстраивайтесь так, — сказала Николь. — Если Карпы все же решатся и откроют тайну, мы выживем. Я думаю, вы ошибаетесь: это вовсе не будет означать конец нашего статус кво.
— Миссис Тибодокс, — сказал Гарт, — если Карпы выдадут эту информацию, независимо от реакции Исполнителей, больше никогда не будет Хозяина, и, строго говоря, вы находитесь у власти только потому, что вы его жена. Трудно утаить это потому, что… — Гарт заколебался.
— Говорите, — сказала Николь.
— Потому что каждому ясно, как. Исполнителям, так и Хранителям, что вы единственная глава этого государства. И очень важно сохранить миф, согласно которому, по крайней мере косвенно, вас выбрал народ всеобщим голосованием.
Наступила тишина.
Наконец Пемброук произнес:
— Может, национальной полиции следует нанести удар первой, до того как они сделают задуманное. Таким образом мы бы отрезали их от средств коммуникации.
— Даже под арестом, — сказала Николь, — Карпы сумеют связаться хоть с каким-нибудь средством массовой информации. Лучше учесть это.
— Но их репутация, если они будут арестованы…
— Единственным решением, — задумчиво сказала Николь, наполовину обращаясь сама к себе, — будет убить тех работников производства, которые посещали правительственные собрания. Иными словами, всех Хранителей картеля — сколько бы их ни было. Даже если число достигнет сотен.
Иными словами, подумала она, ликвидация последствий преступления. Такая, какая обычно происходит во времена революций, — она вздрогнула от этой мысли.
— Под покровом ночи. Ночь и туман, — пробормотал Пемброук.
— Что? — спросила Николь.
— Нацистский термин для тайных агентов правительства, которые имеют дело с убийствами. — Он спокойно посмотрел на Николь. — Ночь и туман. Это были парни из Рабочей Бригады. Убийцы. Конечно, в нашей полиции, в национальной полиции, ничего подобного нет. Извините, вам придется действовать через военных, а не через нас.
— Я шучу, — сказала Николь.
Оба мужчины изучающе смотрели на нее.
— Больше нет «чисток», — сказала Николь. — Их не было со времен Третьей мировой войны. Вы это знаете. Мы теперь слишком современны, слишком цивилизованны для резни.
Нахмурившись, дрожащими от напряжения губами Пемброук сказал:
— Миссис Тибодокс, когда техники из института фон Лессингера перенесут сюда Геринга, возможно, вы сможете сделать так, что здесь окажется и Рабочая бригада. Она могла бы принять всю ответственность от встречи с Карпами на себя и затем вернуться в эпоху варварства.