Недремлющий глаз бога Ра
Шрифт:
Но главная беда вариоляции заключалась в том, что “привитая” оспа могла свободно распространяться и вызвать даже эпидемическую вспышку. Сыпь при оспе образуется не только на коже, но и на слизистых оболочках носоглотки, поэтому содержимое лопнувших пузырьков рассеивается в виде мельчайших капель и окружает больного невидимым облаком. Пообщался с таким и уверенно пиши завещание: при геморрагической форме смертность достигает ста процентов.
Геморрагическая или “черная” оспа, как её прозвали оставшиеся в живых пациенты, выкашивала в своё время целые города. Инфекция, которую привез на американский континент один из солдат Кортеса, истребила три с половиной миллиона человек, став основной причиной гибели цивилизации майя.
Притом, что бедняги майя жили вовсе не так скученно, как обитатели современных мегаполисов. Нет, в нынешних условиях, за двенадцать дней инкубационного периода ни одно правительство не сможет принять эффективные меры — будет катастрофа мирового масштаба, если оспа опять явится на свет.
Я настолько погрузился в чтение, что начал уже ощущать запах серы, но отравители и колдуны дружно перекладывали ответственность на Бааль Зебуба, оставляя за собой функции тупых исполнителей. Совсем как генералы вермахта на Нюренбергском процессе.
Так и подмывало сказать: “Не верю!”
И покойному доктору тоже. Не оспой он интересовался, а чем-то другим.
Во-первых, как следовало из свидетельских показаний, клинические картины различались от эпизода к эпизоду. Во-вторых, на мысль об оспенном вирусе наводили только упоминания об “обезображенных лицах” умерших, тогда как прочие симптомы можно было толковать в пользу тяжелых металлов или органических ядов.
А вот то, что накануне гибели жертвы показывали тяжелые психические расстройства, было общим для всех случаев. Речь шла об одержимости, разумеется.
Злые духи вселялись в отравленных людей и вынуждали их совершать эксцентричные, несуразные, а иногда и вовсе дикие поступки.
Например, некто Филибер, богатый горожанин, незадолго до смерти уговаривал жену выбросить из окна их малолетнего сына, якобы намеревавшегося спалить жилище. Другой субъект, трактирщик Рогю Бешар, сам пытался поджечь дом, но был скручен подоспевшими пейзанами.
Связав имеющиеся выдержки из средневековых хроник с интересом доктора Мюссе к современной психиатрии, можно было предположить, что он искал какие-то средства воздействия на психику. При этом идея бактериологического оружия не выдерживала критики — подсудимые действовали из корыстных побуждений, а их мишенями были конкретные лица.
Но для чего всё это доктору? Чьим имуществом он намеревался завладеть? И при чем тут вирусология?
Ответ на последний вопрос я обнаружил в показаниях некой мадам Ла Вуазьен.
Эта коварная дама специализировалась на высокопоставленных особах, была уличена в многочисленных убийствах и казнена 20 февраля 1680 года:
“В соборе Парижской Богоматери она отказалась произносить публичное покаяние, а на Гревской площади так отчаянно защищалась, что ей удалось вырваться из рук палача: её приковали к позорному столбу в центре костра, обложили соломой. Выкрикивая проклятия, она пять или шесть раз разбрасывала солому, но, наконец, огонь набрал силу, и она исчезла в дыму. Прах её до сих пор витает над нами”
Эта коварная тетка и приоткрыла мне глаза!
Отправить кого-нибудь на тот свет не вызвав подозрений — своего рода искусство, поэтому инфекция гораздо предпочтительнее яда. Скажем, воспользуйся Сальери вирусом желтой лихорадки, так не прославился бы!
Саму мадам замели по тому же поводу: перепутала ингредиенты в “порошке наследования”, и один из клиентов, сиятельный герцог Савойский, покинул мир неприлично быстро. Она, конечно, жалела страшно и заявила суду, что яд нужно было давать в течение трех месяцев, а не сразу, как это сделали недостойные родственники вельможи.
И, тем самым, навела меня на мысль.
Исходя из общей проблемы отравителей, логично предположить, что, изучая опыт предшественников, наш Айболит искал исчезнувший в процессе эволюции вирус. Древний, не известный науке.
А о вирусах современной науке было известно очень мало! Ей о кошках почти ничего не известно, а уж о вирусах и подавно: кто они такие, откуда берутся и куда потом деваются, толком никто не знает.
Один фантаст даже выдвинул гипотезу о заброшенных из космоса роботах-убийцах, призванных в нужный момент уничтожить нашу цивилизацию.
Мы с Веником в роботов не верили, но аргументировано опровергнуть гипотезу не смогли бы. Крыть нечем было.
В отличие от клеточных форм, при размножении вирионы не разделяются на дочерние частицы — они вообще не делятся, а имеют свой особый механизм, позволяющий давать потомство в количестве от ста до тысячи и более новых “организмов”. На нашей планете ни одно из известных живых существ не обладает такой способностью.
И ДНК у них нету. У всех есть ДНК, а эти не только странным образом обходятся, но ещё и доминируют в сложно организованных клетках, имеющих в тысячу раз больший объём генетической информации! Прямо как на государственной службе: чем тупее — тем главнее.
Наглые они, вот в чём причина.
В раздумье, я пошел за партнером, а тот увенчал многострадальную голову шлемом и в темпе аллегро дирижирует подлокотниками — алкоголь добывает. Соответственно и Мизантроп Кастратыч вьётся по лаборатории мухой: туда-сюда, туда-сюда — аж дуга на голове раскалилась. На удивление быстро сработались!
На удивление, потому что Липский в научных кругах снискал известность в большей степени как теоретик. К экспериментальной деятельности его не допускали, в виду повышенной опасности таких экспериментаторов.
С юности Веника преследовал таинственный демон разрушения, уничтожавший всё, к чему бы тот ни прикасался. Разумеется, Веник цеплял предметы с самыми благими намерениями, но эффект получался как у фригийского царя Мидаса. С той разницей, что Мидас обращал предметы в золото, а Липский — в смысловую противоположность. За что и был торжественно наречен Мудасом.
Славный титул звучал не только в нашей группе, но и на факультете: когда требовалось сорвать какое-нибудь масштабное культурное мероприятие, народ засылал ходоков и те слезно просили Веника поучаствовать — возглавить хаотическое движение масс.