Неизбежность

Лазарева Катерина

Какая картина предстала перед глазами её родителей в тот вечер, Дэйзи могла только догадываться, но она ещё никогда не видела их в такой ярости. И вот, последствием их гнева стало, что уже второй день девушка сидела запертая в своей комнате, лишённая не то что возможности нормально куда-либо выйти, но и какого-либо человеческого общения. Впрочем, ей ещё сильно повезло: многих бы на её месте уже с позором выгнали из дома, и она это понимала.

К тому же, в её заточении были плюсы: у Дэйзи появилось достаточно времени, чтобы размышлять обо всём и обдумывать каждый следующий шаг. Она снова и снова прокручивала в голове уже вторую встречу с ненавистным вампиром в злополучном лесу, пытаясь выявить хоть какую-то пользу из этого.

Итак, Дэйзи узнала,

что значительная часть легенд об этих существах всё-таки правда. Это, конечно, плюс: теперь у неё будет больше уверенности, что делать. Ещё, он тогда назвал ей своё имя, и что-то ей подсказывало, что оно было правдивым. Хотя бы потому, что такой самодовольный мерзавец, как он, посчитал бы собственным унижением пытаться скрыться за ложью от человека, да ещё и юной девушки. К тому же, Уильям ведь не знал о её намерениях, так что лгать у него не было и причин.

Вместе с его именем он дал ей в руки новый козырь. Ходили слухи о неком колдуне-отшельнике, живущем чуть поодаль от леса. Говорили, что он занимался изучением вампиров и вёл свои записи чуть ли не о каждом из них. Зачем он это делал и что его побудило, оставалось неизвестным, ведь находилось мало смельчаков, кто решался навестить его. Будучи нелюдимым, он жил один, и путь к нему проходил через тот самый лес, который все боялись. Это отпугивало людей: любой, кто решался проехать по этой дороге, обратно не возвращался. Но самая интригующая деталь в этих слухах: колдун до сих пор жил, хотя обитал совсем рядом с вампирами, которые вряд ли в восторге от его наблюдений и записей.

Когда шла речь о борьбе разума и страха с безрассудством и упрямством, для Дэйзи исход был предопределён заранее. Она гораздо больше любила действовать, чем раздумывать. Мысль узнать о своём враге как можно больше, чтобы потом использовать информацию против него, была слишком заманчива. К тому же, возник мизерный шанс приобрести могущественного союзника на её стороне. А потому она запланировала ночной побег из дома через окно, когда никто её не заметит.

Сбежать ночью… Эта мысль вернула Дэйзи болезненные воспоминания, как десять лет назад они с братом сделали именно это, и всё из-за её идиотского любопытства. Яркие и мучительные картинки произошедшего словно возникли перед глазами. Роковая и страшная ошибка, которая привела к трагедии.

Девушка с трудом смогла отбросить ужасные воспоминания, сфокусировавшись на предстоящем. На этот раз у неё была намного более уважительная причина, и рисковала она только собственной жизнью. Да и потом, она точно не пойдёт сразу в лес. Ночью Дэйзи лишь сбежит и уведёт коня. А когда начнёт светлеть, отправится в путь, переждав время в каком-нибудь укромном месте.

На этот раз Дэйзи подготовилась гораздо лучше, помня, что вампиры в лесу, защищённые роскошной тенью деревьев, могли гулять в любое время суток. Она надела серебряные украшения, которые, хоть и мало сочетались с костюмом для верховой езды, могли служить отличным оружием против нечисти. Также девушка взяла с собой два кола, один из них надёжно спрятала под одеждой. И всё равно Дэйзи опасалась столкнуться с кем-либо из вампиров, а потому специально решила выехать именно на заре. Рассвет – это время, в которое они, если верить легендам, обычно спали.

***

Свист ветра в ушах и огромная скорость сбивали дыхание, но пути назад для Дэйзи не было. Лес оказался куда более громадным, чем представлялся поначалу, а потому времени было мало. Идея вернуться назад мелькала в её мыслях довольно часто, но девушка намеренно ещё резвее посылала лошадь вперёд, отрезая себе все пути к отступлению. Приходилось ехать слишком быстро, и Дэйзи уже с трудом держалась в седле, задыхаясь от бешеной скачки.

А потому, когда лошадь вдруг, резко остановившись, затанцевала на месте; всадница так сильно пошатнулась, что, для того чтобы хоть как-то усидеть на месте, ей понадобились все силы, которые у неё были. Выпрямившись, Дэйзи пыталась успокоить животное, которое отчего-то нервничало. Но всегда послушная лошадь вдруг проявила странное и пугающее упрямство, и заставить её идти дальше стало невероятно сложно. Вместо этого она остановилась на месте, и, навострив уши, то и дело беспокойно шарахалась от каждого, даже малейшего шороха.

И тогда её тревога передалась всаднице. Растерянно оглянувшись по сторонам, девушка пыталась успокоиться, хотя страх постепенно накрывал с головой. Кто-то нарочно пугал её: в этом не было сомнений. Животное всегда чувствовало, когда рядом опасность.

Дэйзи ещё несколько раз предприняла отчаянные попытки послать лошадь вперёд. В подступающей панике, она вполголоса то умоляла, то ругала упрямое животное, но всё было бесполезно. Опустив руки, девушка всхлипнула от отчаяния. Видимо, придётся продолжить путь пешком: не оставаться же здесь, ожидая свою участь.

Её мысли вдруг прервало новое, пробирающее холодным ужасом до костей, ощущение чьего-то присутствия. Она точно знала, что кто-то наблюдал за ней сейчас.

– Кто здесь? – дрогнувшим и охрипшим от волнения голосом спросила Дэйзи, когда чья-то тень быстро мелькнула, и раздался треск ломающихся кустов. Её собственный вопрос в зловещей тишине леса звучал так отчётливо, что пугал ещё больше.

В ответ продолжалось безжизненное безмолвие, обычное для этого мрачного места. Девушка осторожно начала спешиваться, но, успев лишь высвободить одну ногу из стремени, внезапно почувствовала на себе чьи-то руки, с силой вырывающие её из седла. Лошадь тут же, испуганно заржав, понеслась куда-то вперёд. А Дэйзи от страха и шока даже не сразу смогла понять, что она попалась, её так вот быстро и легко поймали. Всё происходящее словно было жутким сном.

– Не все вампиры спят на рассвете, – услышала она знакомый голос совсем близко.

И только тогда осознала всю реальность ситуации. Не нужно было гадать, чтобы понять: сейчас она против воли прижималась спиной к груди сумасшедшего кровососа, а он, похоже, не собирался её отпускать. Дэйзи с трудом могла дышать, так сильно её стискивали холодные руки убийцы брата. Он наклонил голову так, что его губы находились в парочке сантиметров от её шеи, и всё это заставляло девушку серьёзно нервничать.

– Отпустите… – еле слышно произнесла она, понимая, что ей осталось только сверхъестественным образом уговорить безжалостного вампира. – Пожалуйста.

– С чего это вдруг? – насмешливо поинтересовался он, и, будто нарочно её пугая, коснулся губами пульсирующей венки на шее. Девушка вздрогнула, почувствовав, как его клыки слегка царапнули её кожу. – Кажется, я предупреждал, что следующая наша встреча произойдет иначе.

Уильям давно почувствовал её приход в лес, и намеренно не сразу дал о себе знать. Ему нравилось по-своему испытывать эту юную мстительницу, проверяя, как далеко она зайдёт, на что она вообще была способна. Только вот наблюдать за ней издали – одно, но стоять вот так рядом и чувствовать, как её кровь текла по жилам, ощущать приятный запах – другое. Сейчас сознание приглушали инстинкты. Голод давал о себе знать, но убивать её пока не входило в планы. А потому Уильяму приходилось проявлять потрясающую выдержку, вроде той, которую он продемонстрировал тогда, на балу, среди толпы людей.

Дэйзи с трудом заставила себя сфокусироваться, чтобы придумать хоть какую-нибудь причину своего визита и выкрутиться из ситуации. Умирать не хотелось. Страх и паника не оставляли её ни на секунду, а в таком положении размышлять было непросто.

– Я бы не пришла сюда, если бы не… – наконец, слабо подала голос Дэйзи. Слегка прокашляв, она уже более окрепшим и уверенным тоном добавила первое, что пришло ей в голову: – Мой браслет.

И тут же мысленно обрушила на себя сотни ругательств за именно это слово. Глупо рассчитывать, что вампир поверит, будто она всего лишь из-за украшения вернулась сюда, где её ждала верная смерть. Но Дэйзи ничего не могла поделать с тем, что уже было сказано. Теперь придётся цепляться за эту ложь.