Неизвестный венецианец
Шрифт:
Он слышал, как у него за спиной Вьянелло ходит по квартире, идет в другую комнату, крутит телефонный диск, спокойным тихим голосом сообщает в квестуру, что случилось, и просит прислать людей.
Брунетти двинулся на старушку, и ей ничего не оставалось, как отступить в коридор.
— Синьора, расскажите как можно точнее: что вы видели?
— Мужчина, невысокий, сбежал по лестнице. Белая рубашка с короткими рукавами.
— Вы бы узнали его, если бы увидели, синьора?
— Да.
Брунетти тоже узнал бы.
На площадке появился Вьянелло. Дверь
— Они скоро приедут.
— Оставайтесь здесь, — сказал Брунетти, указывая в сторону лестницы.
— Сантомауро? — спросил Вьянелло.
Брунетти молча сделал ему ручкой и бросился вниз по ступенькам. Выскочив из подъезда, он свернул налево и полетел на кампо Сан-Анджело, а оттуда на кампо Сан-Лука, где находилась контора Сантомауро.
Пробиваться сквозь толпы народу на улицах было все равно что бороться против сильного течения. Люди стояли и глазели на витрины, болтали со знакомыми или останавливались, уловив внезапно прохладный ветерок, вылетевший из двери магазина с кондиционером. По тесным переулкам калле делла Мандорла он продирался, расталкивая прохожих локтями и крича, чтобы ему дали дорогу. Его сопровождали ругательства и злобные взгляды, но он не обращал внимания.
Добравшись до кампо Мании, он припустил рысью, хотя каждый шаг стоил ему чуть ли не ведра пота. Рысью он обогнул банк на углу кампо Сан-Лука, которую теперь запрудили любители пропустить по рюмке перед обедом.
Подъезд, где был офис адвоката, стоял настежь. Брунетти с разбегу вскочил на лестницу и помчался вверх, прыгая через две ступеньки. Офисная дверь была закрыта. Из-под нее в полумрак коридора сочился свет. Брунетти, с пистолетом в руке, распахнул дверь, влетел в офис и сразу, пригнувшись, бросился в сторону, как делал в квартире Раванелло.
Увидев это, секретарша, точно персонаж комиксов, закрыла рот обеими руками и издала пронзительный визг, затем откинулась назад и повалилась навзничь со стула. Секунду спустя из кабинета выбежал Сантомауро. Он мгновенно оценил ситуацию: секретарша на полу, скрючившись, пытается залезть под стол, но это ей никак не удается; Брунетти выпрямляется во весь рост и прячет пистолет.
— Все в порядке, Луиза, — сказал Сантомауро, подходя к секретарше и опускаясь возле нее на колено. — Все хорошо. Он вас не тронет.
Брунетти так напугал женщину, что от страха бедняжка лишилась речи и соображения. Она только всхлипывала и простирала руки к хозяину. Он обнял ее за плечи, она ткнулась головой ему в грудь и судорожно зарыдала. Сантомауро начал всячески ее успокаивать, ласково поглаживал по спине и бормотал разную чепуху, пока наконец она не перестала рыдать и сама не отстранилась от него.
— Scusi, Avvocato [46] , — была ее первая фраза, которая ознаменовала восстановление в конторе тишины и порядка.
46
Извините, адвокат (ит.)
Сантомауро
— Ну?
— Раванелло убит, — сказал Брунетти. — Я подумал, что вы будете следующим по очереди, и пришел сюда, чтобы предотвратить преступление.
Если Сантомауро и удивился, то виду не подал.
— Почему?
Когда Брунетти не ответил, он переспросил:
— Почему я должен быть следующим?
Брунетти молчал.
— Я вас спрашиваю, комиссар. С чего вы взяли, что меня должны убить? Почему, в конце концов, мне должна угрожать какая-либо опасность? — Ввиду того, что Брунетти не торопился с ответом, Сантомауро задал ему парочку наводящих вопросов: — Вы считаете, я каким-то образом вовлечен во все эти дела? Из-за этого вы решили устроить тут вестерн и запугать до смерти мою секретаршу?
— У меня были основания полагать, что он явится сюда, — наконец подал голос Брунетти.
— Кто???
— Я не имею права называть имени.
Сантомауро наклонился, поднял секретаршин стул и поставил его на место у стола. Потом он снова посмотрел на Брунетти:
— Убирайтесь отсюда. Вон из моего офиса. Я подаю жалобу министру внутренних дел. Копию получит ваш непосредственный начальник. Я не потерплю, чтобы со мной обращались как с преступником, а мою секретаршу запугивали гестаповскими методами.
Брунетти достаточно повидал на своем веку, чтобы понять, что Сантомауро не шутит. Ничего не сказав, он повернулся и вышел. Был уже час дня. Он медленно побрел по площади. Люди, спешившие домой на обед, задевали и толкали его.
Глава двадцать восьмая
Решение вернуться в квестуру было победой духа над плотью. До дома было ближе, чем до работы, и ему хотелось принять душ и забыться. И больше не думать о том, что последует за его сегодняшней выходкой. Он, как погромщик, ворвался в контору одного из самых могущественных людей города, нагнал страху на секретаршу, дал понять Сантомауро, как словами, так и действиями, что подозревает его в причастности к убийству Маскари и к финансовым махинациям Лиги. Патта в последнее время, благодаря известно каким обстоятельствам, как будто начал благоволить к нему, но всю его напускную доброжелательность как ветром сдует, едва человек вроде Сантомауро заикнется, что у него есть претензии.
И теперь, когда Раванелло был мертв, надежда, что и Сантомауро когда-либо получит свой срок, слабела с каждой минутой. Ибо уличить его мог лишь Мальфатти. А Мальфатти против Сантомауро — просто щенок, ему никто не поверит. А после того, как будет доказано, что он зарезал Раванелло, его и вовсе слушать не станут.
Квестура гудела, как растревоженный улей. В коридоре трое охранников стояли кружком и что-то бурно обсуждали. Обычная длинная очередь в отдел иностранцев сбилась в галдящую разноязыкую толпу.