Немецкая провинция и русская столица деревень
Шрифт:
В Бад Райхенхалле реклама никогда не приставала к людям на улицах, в общественном транспорте и в местах отдыха: она понимала, что люди приходили туда не ради нее. Не вмешивалась реклама и в личную жизнь людей. Единственное, что в Баварии приставало на улицах, лезло в двери и в личную жизнь- это свидетели Иеговы, которые, как и в России, ходили парами, и имели ко всем окружающим множество вопросов.
На улицах Бад Райхенхалля не было рекламных табло: ни световых, ни механических. Двери бадрайхенхалльских домов были чисты и солидны. Уличные лавочки и сиденья автобусов были непорочны, и не носили на себе ни рекламных, ни похабных надписей.
Мое знакомство с немецкой рекламой происходило преимущественно посредством телепередач. Немецкие телепередачи, как и русские, время от времени прерывались рекламой, но делали они это в несравненно более мягкой форме, и с несравненно меньшей частотой, чем русские. Немецкая реклама никогда не взрывала телевизор залпами, шизофреническими воплями и полоумным мельтешением, не старалась перекричать «предыдущего оратора» и не наезжала «тихой сапой», коварно подстраиваясь под предыдущую передачу, и заставляя думать, что телезритель продолжает смотреть передачу, когда он давно уже смотрит рекламу. В отличие от русской, немецкая реклама знала свое время, свое место и цивилизованные способы общения.
Немецкая реклама была приятной, и даже забавной. Она обладала даже юмором, хотя русские и считают, что у немецев юмора нет. Она не голосила, не вопила, не пугала, не угрожала и не завывала. Наоборот, она старалась обойтись с телезрителем как можно тактичнее, и не вызвать у него собою стресса.
Если русская реклама старается захватить телезрителя штурмом как раз в то время, когда он расслабляется перед телевизором, и нападения не ожидает, то немецкая реклама, очевидно, заключила с телезрителем мирный договор. Немецкая реклама показывала свои товары миролюбиво и спокойно, провозила их по экрану медленно и плавно, и объясняла особенности товаров тихим мелодичным голосом. Она не взвинчивала нервы, а наоборот, их успокаивала. Она вежливо сообщала то, для чего она перед телезрителем являлась, и спокойно уходила восвояси, без прощальных залпов и канонады.
На немецком телевидении, так же, как и на русском, под конец передачи показывался анонс следующей передачи. Немецкий анонс был всегда лаконичен, сдержан и короток. Каковы анонсы на русском ТВ, вы знаете и сами: еще задолго до окончания передачи, на фоне ее сюжета, начинают появляться персонажи из следующих передач, и усиленно телезрителю мешать: бродить из одного конца экрана в другой, пускать стрелы, подмигивать, махать топорами, и делать любые непотребства, лишь бы не дать ему досмотреть то, что ему хотелось.
Когда я приезжала в Германию из России, где реклама постоянно меня запугивала, угрожала, шантажировала и держала в перманентном стрессе, даже на платных телеканалах, которым я платила за отсутствие рекламы, то, внезапно, я обнаруживала, что немецкая реклама мне очень нравилась. Могла ли я когда-нибудь подумать, что смогу испытать симпатию к рекламе!
Знакомство с немецкой рекламой позволило мне лучше, чем что-либо другое, понять, почему немцы так спокойны и уравновешенны, и почему русские так мрачны и раздражительны. Откуда у русских возьмется уравновешенность, если «куда не взглянешь- всюду непорядки, то кариес, то запах изо рта; у женщин- перхоть, у мужчин- прокладки»?
Когда по российскому радио и телевидению с утра до вечера повторяются команды такого типа, как: «простатит, катаракта, запор, тромб, гангрена, перелом», то слушатели и зрители становятся из-за этого нервными, раздраженными, начинают чувствовать неопределенное беспокойство и неотчетливую тягу куда-то, и начинают нервно ходить по улицам, пока неотчетливая тяга не приводит их прямо в аптеку. В аптеке у них, наконец, срабатывает условный рефлекс, в мозгу загорается красная лампочка: «вот оно!», и их неопределенное беспокойство оформляется в покупку лекарств. Они облегченно вздыхают от того, что, наконец, поняли, что им было нужно, и начинают поглощать лекарства от болезней, которых у них, вероятнее всего, нет. Это называется нейропрограммированием.
Реклама подстраивается под то, как люди воспринимают действительность вокруг себя, и отражает подсознательные запросы людей.
Например, английская реклама рекламирует товары через смешные и нелепые ситуации. Она использует склонность англичан к парадоксальному мышлению. Пусть это и кажущееся для нас странным мышление, но все же это- мышление.
Немецкая реклама отражает склонность немцев к основательности, упорядоченности и серьезности.
А российская реклама отражает слепую веру людей в волшебные таблетки, в элексиры молодости, и в доброго радио(теле)-барина, который бесплатно о них позаботится.
Моя мама только один раз повелась на радиорекламу. Но после того, как она купила у «радио России» «чудо-прибор», она никогда больше у него ничего не покупала, да и слушать его прекратила.
Звуковое загрязнение
Звуковое загрязнение началось в Тюмени не так давно. Пока звукового загрязнения в Тюмени не было, особенно сильно не было его в больничном районе. Раньше о больных людях в Тюмени принято было заботиться. Поэтому дневной шум на улицах вокруг больниц ограничивался, а ночной шум исключался полностью. Зато сейчас в нашем районе, а он, кстати, является областным клиническим центром, создаются все условия для разрушения здоровья как живущих здесь горожан, так и лечащихся здесь людей из тюменской области.
Больше всего шума создают сирены спецмашин, которые разъезжают по улицам с оглушительным завыванием, и поражают человеческий слух (в буквальном смысле). Завывают сирены круглосуточно, но особенно раскатисто- в то время, когда горожане спят: рано утром, когда частного автотранспорта на дорогах еще почти нет, и проезду спецмашин еще никто не мешает; поздно вечером, когда автотранспорта на дорогах уже почти нет, ночью, когда автотранспорта на дорогах совсем нет. Сиренам нравится катать своих водителей по ночным улицам «с ветерком», создавать видимость «служения порядку», и мстить спящим людям за свое ночное дежурство. А за хулиганство их, кстати, никто и не наказывает, но, наоборот, поощряет.
Тот чиновник, который разрешил включать сирены по ночам, пытался показать, как быстро и эффективно решаются в городе экстремальные ситуации,– ему это было нужно для отчета. На самом же деле, сирены не помогают решать никакие проблемы, даже проблемы «скорой помощи». Пожилым жильцам нашего дома, например, такие сирены не помогают дождаться приезда «скорой помощи», потому что доезжает до них только через 4 часа. Как говорят эти жильцы, «скорая», после получения вызова из нашего дома, едет вначале в какую-нибудь пригородную деревню, а только после этого- в наш дом.