Немтырь
Шрифт:
— Почему?
— Не видел ее два года.
— Что, тоже тятя не разрешает жениться?
— Нет, разрешал. Нету у меня сейчас отца.
— Помер, что ли?
— Забрали… Вместе с братьями.
— Во как! — вполголоса воскликнул Петька, разбудил заснувшего брата.
— Ща по шее получишь! — сонно пробурчал Фрол.
Петька замолчал, дождался, когда тот засопит носом, опять стал выспрашивать:
— За что забрали-то?
— Ну ты спросил… Сам не знаю. Никто не знает.
— Да уж. У нас вон тоже с приисков человек двадцать увели. Не знаем, живы ли… А ты как?
— Мать с сестрой упредили, успел вовремя сбежать. — И, почувствовав дружелюбие и простоту Петькиного характера, вдруг открылся, доверился: — Два года в тайге отсиживаюсь. Только ты это, не говори никому.
— Два года? — подскочил на локте тот.
— Ща встану, морду наколочу! — с соседних нар пригрозил Фрол.
Петька опять примолк на некоторое время, подождал, когда тот захрапит, продолжил:
— И как ты там, в тайге, один-то?
— Вот так вот и живу, — с тяжелым вздохом ответил Янис.
— Я бы тоже в тайге пожил, — начал мечтать Петька. — С Веркой. Сбежал бы от тяти, да стал бы жить, чтобы никто не учил.
— Кто тебе мешает?
— Дак вон спит, холера, — намекая на брата, тяжело ответил ночной собеседник. — Никакого ходу не дает. Два раза бегал к Верке — она на соседнем прииске живет. Догнал черт, надавал по бокам, да тяте рассказал. Ему что? Он женатый на Аньке Ивановой, двое ребятишек у них. Анька красивая, хорошая, так ему и горевать не приходится. Пока он тут, она все в доме волокет: по хозяйству, с ребятишками, да и вообще хозяйка хорошая. А мне как быть? Томка вон воды с речки на коромысле принести не может.
Продолжая высказывать свою обиду, Петька разошелся и добился своего. Фрол встал, треснул ему ладонью по лбу. Тот обиженно замолчал, потом потихоньку зашептал, перед тем как уснуть, Янису на ухо:
— Все одно — к Верке убегу, позову ее в тайгу. Срубим зимовье, будет жить. Мы уже и место подыскали: за Синюхиным перевалом, — махнул в темноте рукой куда-то на стену. — Это через две горы, на Покровке. А как дите народится, тут уж тятя не отвертится, примет всех троих!
— Правильно думаешь! — поддержал его Янис, засыпая. — Я бы на твоем месте так же поступил. За любовь надо бороться!
Замолчали. Янис уснул. Петька, переживая за будущий побег, крутился с боку набок.
Янис проснулся от резких толчков, кто-то пихал ему в бок кулак. Проснулся — над ним склонился Петька, шепчет на ухо:
— Вставай, Янька. Макар Григорьев ночью за милиционерами на коне поехал. Тикать тебе надо!
— Кто поехал? Куда? Зачем? — подскочив на нарах, не сразу сообразил он.
— Макар… За милицией… В поселок. Еще ночью. Говорит, надо тебя задержать, документы проверить, кто ты такой, — повторил Петька. — Вдруг с бандитами связан?
От последних слов голова Яниса прояснилась, будто в ледяную воду нырнул. Сердце бешено заколотилось: опасность! Ах ты черт! Совсем не подумал, что кто-то из старателей может доложить на него. Надо было выходить на прииск не под вечер, а утром или к обеду, и не оставаться на ночь. Разузнать все и уйти.
Заметался по избушке, как посаженый в ящик соболь: что делать? Петька рядом. Молодец, что предупредил. Он — единственный спаситель.
— Кто знает, что Макар уехал?
— Теперь все знают. Мужики позавтракали, на работах. Я вот забежал сказать.
— Спасибо, ты настоящий друг! — поблагодарил его Янис. — Далеко до поселка?
— Да нет, верст десять.
Ох, ты, леший! Янис так и сел на нары: да они же на подходе!.. На лошадях туда и обратно можно без остановки проскакать.
— Как можно незаметно из избушки выскочить?
— Дык вон, в окошко. Створка открывается. Сигай, пока никого нет. Я скажу, что ты спал, — посоветовал Петька.
Янис подскочил к окну, хотел выскочить, но задержался. Вспомнил:
— Слушай, Петр! Мне надо, чтобы ты со мной пошел. Тут недалеко.
— Зачем это? — удивился тот.
— Пока что ни о чем не спрашивай, времени нет, потом на месте все расскажу.
— Дык, как мне с тобой? Мужики мне потом бока намнут.
— Не намнут. Я тебе расскажу такое, что…
— Что?
— Не спрашивай сейчас, времени нет. Прошу тебя, догоняй! Собаку отпусти, — попросил Янис и выскочил в окно.
Сразу за избушкой — тайга. Крадучись, вприсядку добрался до густого пихтача, скрываясь за деревьями, прошел двадцать шагов. Сзади, на стане слышны голоса.
— Что он там? — спросила от костра тетка Степанида.
— Да спит еще, — равнодушно ответил Петька. — Не стал будить.
— Ты куда подался?
— Пойдем, посмотришь, — выразил недовольство спаситель. — Что, по нужде нельзя отойти?
Прошло немного времени. К ногам подскочила Елка. Радуясь встрече с хозяином, запрыгала вокруг. За ней прибежали две молодые приисковые лайки. Следом, оглядываясь назад, подошел Петька. Напомнил:
— Котомку забыл, на стене висит.
— Да хрен с ней, с котомкой, себе заберешь, — отмахнулся Янис и подумал: «Живому бы уйти!»
Побежали. Янис впереди, Петька за ним, скрываясь в тайге, вдоль перемытых отвалов вверх по речке. Собаки мелькали впереди. Наконец-то, добравшись до последней насыпи, остановились передохнуть. Далеко за спиной — голоса. Парни осторожно вылезли на отвал. Отсюда все видно, что происходит на прииске.
Рядом с домами образовалось столпотворение. Бросив работы, старатели сгрудились у домов, вместе с ними — люди в форменной одежде, человек пять. Кто-то кричит, зовет и проклинает Петьку.
— Приехали… — со стоном выдохнул Петька. — Что теперь будет? Братан точно башку оторвет.