Непобедимый эллин
Шрифт:
Когда греки выбрались наружу, там их уже поджидал вестник богов Гермес.
– Ну, ребята, – с восхищением произнес он, – спасибо вам! А Зевс всё гадает, почему эти немейцы жертвы перестали приносить, совсем, что ли, обнищали или, может, год у них неурожайный выпал?
Из висевшего рядом с Гермесом небольшого облачка появилась смазливая физиономия Эрота.
– Ну ладно, кончай там трепаться! – склочно выкрикнул бог плотской любви. – Я включаю конвейер. Гермес, грузи жратву!
– Помочь? – с готовностью предложил Геракл.
– Да нет, – махнул рукой божественный
– Ах, стервецы, – плевался на светлом Олимпе разгневанный Громовержец. – Жулики, ворье. Ну я вам покажу, я вам такую бурю устрою, надолго запомните! Подумать только, обворовывать МЕНЯ, ЗЕВСА!
Бедные-бедные немейцы.
Глава шестая
ПОДВИГ ВТОРОЙ: ЛЕРНЕЙСКАЯ ГИДРА
На обратном пути в Тиринф, трясясь в золотой боевой колеснице, Софоклюс торопливо творил строки великого эпоса.
– Твои враги, Геракл, станут кусать себя за уши…
– Это хорошо! – согласился сын Зевса. – Но позволь полюбопытствовать, с какой стати?
– Коварный план Эврисфея с треском провалился, – принялся пояснять Софоклюс. – Ему не удалось тебя опозорить. Представляю, как он гаденько хихикал, думая, что ты, Геракл, потный и злой бегаешь сейчас по Немейским горам в поисках проклятого хомяка.
– Несуществующего хомяка! – поправил историка герой.
– Ну да, ну да. Но всё произошло не так, как того хотелось бы Эврисфею. На Олимпе все довольны. Зевс наверняка пир закатит. Полагаю, твоему временному повелителю уже сообщили о нашем триумфе.
– Это наверняка, – улыбнулся Геракл.
– Вот и хорошо. Значит, дело за малым – запечатлеть всю эту историю, так сказать, для простого народа, а также для далеких потомков и прочих…
– Просто отличная идея! – согласился великий герой, свистом подгоняя мчавшихся во весь дух лошадей.
– Естественно, – продолжал Софоклюс, – ни о каком немейском хомяке и речи быть не может. Надо придумать какое-нибудь действительно страшное чудовище.
– Двухголовый великан пойдет? – с ходу предложил сын Зевса.
– М… м… м… не годится, уже было.
– Ну тогда скунс-убийца!
– Нет, тоже не подходит, тем более что скунсы в Греции не водятся, а обитают в далекой Эфиопии.
– Медведь-шатун…
– Банально…
– Огнедышащий змей…
– Э… нет, братец, это вообще не из нашего национального эпоса, это из сказаний народов, что проживают за краем земли.
– Тогда пусть это будет лева!
– Лева?
– Ну да, тот самый, что так навязчиво хотел с нами познакомиться.
– А что, это идея! – воспрянул духом Софоклюс. – И звучит очень даже неплохо – «немейский лев». Только я его сделаю гигантским и весьма кровожадным.
– Валяй, – благодушно разрешил сын Зевса.
– А ну-ка, придержи лошадок, я эпос набросаю…
Геракл послушно приструнил лошадей, и Софоклюс, пожевав конец деревянной палочки, изящно вывел:
Подвиги Геракла: подвиг первый – немейский лев.
– Заголовок ничего, – похвалил сын Зевса. – У меня бы вышли сплошные
Историк кивнул и чуть ниже почерком помельче начал:
Немейский лев, порожденный очередной пьяной связью Тифона с Ехидной, был просто невероятной величины. Проживал он в горах около славного города Немей, ежедневно опустошая многолюдные окрестности, которые очень скоро стали малолюдными. Жители Немей были, как назло, все упитанные и жизнерадостные, так что голодная смерть распоясавшемуся чудовищу в ближайшие десять лет явно не грозила.
Но тут, к несчастью для хищника, прознал о творящихся в Греции кровавых безобразиях некий Эврисфей, который и послал в Немею великого, могучего героя Аттики Геракла Олимпийского…
– Лихо чешешь! – подивился расторопности Софоклюса сын Зевса. – Значит, вот она какая, твоя история. Всё красиво и правдоподобно.
– И главное, – быстро добавил ученый, – никогда ни хрена не проверишь!
Прибыв в Тиринф, Геракл снова застал там верного посланца трусливого Эврисфея. Присев на камень у перекрестка, Копрей мирно дремал, по всей видимости, устав ждать, когда приедет сын Зевса.
– Эй, приятель, как там поживает наш общий знакомый? – прокричал Геракл, резко останавливая колесницу.
– Что-что? – испуганно переспросил Копрей, мгновенно проснувшись.
– Как там Эврисфей, спрашиваю? – Посланец сокрушенно покачал головой.
– Что, по-прежнему хандрит? – удивился Софоклюс.
– Беднягу опять свалил острый приступ диареи, – скорбным голосом ответил Копрей.
– Так-так, – усмехнулся сын Зевса, – не иначе приступ с ним случился после того, как он вспомнил о моей недавней угрозе. Вот он со страху и обделался!
– Да-да, я передал Эврисфею твои слова.
– Ладно, сатир с ним, с Эврисфеем, что там за второе задание, я хотел бы поскорее о нем узнать.
Копрей наклонился и нервно зашарил руками, раздвигая высокие стебли придорожной травы.
– Что случилось? – встрепенулся Софоклюс.
– Где-то здесь я оставил восковую дощечку с заданием, – пояснил посланец. – Куда же она запропастилась?
– А ну-ка, повернись! – гаркнул Геракл.
– Что, что?
– Повернись кругом, тупица!
Копрей обиженно поджал губы, но просьбу героя выполнил.
– Ну вот, я так и думал, – вздохнул сын Зевса.
Восковая дощечка намертво приклеилась к седалищу посланца, нелепо болтаясь на длинной одежде.
– Ой, по-моему, я на нее сел, – засуетился Копрей, стягивая через голову серую хламиду.
Подошел Софоклюс, поглядел на размытые остатки текста.
– Восстановлению не подлежит! – вынес неутешительный вердикт историк.
Геракл снова вздохнул:
– Давай, остолоп, по памяти… – Копрей наморщил лоб.
– Что-то там было по поводу лернейской гидры. Хоть убейте не знаю, что это такое. Но вот где это искать, помню хорошо. Езжайте в Арголиду. Там на берегу небольшого залива расположен город Лерна. Гидра живет в тамошних болотах, больше я, увы, ничего не могу вам сказать.