Непорочная куртизанка
Шрифт:
— Спасибо, — кивнула она и взглянула на все еще сидевшего в экипаже Джаспера: — Ты зайдешь?
Он покачал головой:
— Не хочу, чтобы лошади стояли на холоде.
В другой день он отослал бы Тома и лошадей на конюшню, а сам бы вошел в дом вместе с Клариссой и только, потом отправился бы к себе пешком, но неприятный разговор в парке так вывел его из себя, что он боялся излить злость на Клариссу и тем самым выдать себя.
— Я чем-то рассердила тебя?
Атмосфера надвигающейся бури в воздухе —
— А для этого есть причины?
Он не сводил с нее взгляда, заметил нерешительность в ее глазах, и в душе вновь вспыхнула надежда... Но долго это не продлилось.
— Значит, мне ожидать тебя сегодня вечером?
Она улыбнулась, но не могла скрыть разочарования. У него сжалось сердце. Может, день, проведенный в одиночестве, поможет ей прийти к какому-то решению?
— В десять, — коротко обронил он и, подождав, пока она войдет в дом, уехал.
Фрэнсис уже маялся в холле, скрываясь в тени лестницы.
— Где тот человек? — прошептал он, прокрадываясь в холл.
— Поехал ставить лошадей на конюшню. Почему ты здесь прячешься?
— Не хотел, чтобы он увидел меня, если придет с тобой, — пробормотал Фрэнсис, обхватив ее колени. — Почему ты взяла с собой Салли? Я боялся оставаться один.
— Ты был не один, дорогой. Здесь была мистрис Ньюби.
— Она бы не смогла спасти меня от дяди Люка.
— О, поверь, мистрис Ньюби очень свирепа, особенно когда в руках у нее чугунная сковорода или скалка.
Фрэнсис хихикнул, и она увела его наверх. Итак, Джаспер рассержен, и она догадывается почему. Он понял, что у нее есть от него секреты, и хочет знать правду. Сегодня, после маскарада, когда они очутятся дома в постели и темноте, она попытается рассказать ему часть правды. Но не рискнет открыться до конца. Пусть верит, что, женившись, он всего лишь выполнит требование дяди...
Она вдруг поняла, что брат дергает ее за юбку, требуя внимания.
— Что случилось, Рисса?
Кларисса попыталась отрешиться от невеселых мыслей и взглянула на брата.
— Тебе следует учиться, Фрэнсис.
Его образованием бесстыдно пренебрегали, но что она могла сделать? У них даже учебников нет. Пришлось усадить его на подоконник кресла и задать несколько арифметических задач, чтобы успокоить свою совесть. Сама Кларисса снова принялась за послание адвокату Дэнфорту, которое оставила, когда пришли гости.
Но как сообщить о себе и при этом ничего не выдать? Дьявольски сложная задача!
Наконец письмо было дописано. Не совсем то, что она хотела, но сойдет. Она посыпала листок песком, запечатала, написала адрес и позвонила.
— Что угодно, мэм? — спросила Салли.
— Салли, не отнесете ли это письмо на почту?
— Не хотите, чтобы его сиятельство отправил его бесплатно? — удивилась горничная.
— О нет, не стоит. Получатель будет счастлив заплатить за доставку, — уверенно ответила Кларисса.
— Сейчас попрошу юного Сэмми. Он легок на подъем. Она взяла письмо и поспешила на поиски Сэмми.
Глава 20
Без пяти десять Джаспер вошел в спальню Клариссы, которая сидела за туалетным столиком. Увидев Джаспера в зеркале, она обернулась и сразу почувствовала знакомое волнение, бешеное биение сердца...
На нем был камзол из темно-красного шелка, отделанный серебряным кружевом. Глаза казались чернее обычного и почти лихорадочно блестели.
Она выдержала его откровенно одобрительный взгляд и облегченно вздохнула, не заметив в нем искорок гнева.
— Какой ты красивый!
Джаспер бросил на кровать сверток.
— Будьте добры развернуть это, Салли, — попросил он и отвесил Клариссе торжественный поклон: — Вы слишком добры, мадам. Могу лишь надеяться, что составлю достойную пару столь прекрасной даме.
Кларисса рассмеялась, вставляя в ушко сережку с эмалью:
— Я равнодушна к пустым комплиментам, сэр.
— О, поверьте, если эти комплименты сделаны вам, в них не может быть ничего пустого, — заверил Джаспер и, подойдя к ней, добавил: — Не надевай эти серьги. У меня есть кое-что другое.
Он выложил на столик квадратную коробочку и сказал:
— Открой же!
Кларисса подняла крышку и приоткрыла рот от восхищения. На шелковой подушечке сверкали бриллиантовые серьги с бриллиантовым колье и гребнем в том же стиле.
— Что это? — ахнула она.
— А ты как думаешь?
Он вынул колье и застегнул у нее на шее. Камни переливались и подмигивали.
— А теперь надень серьги.
Она не сразу послушалась, положив их сначала на вытянутую ладонь.
— Они так красивы... так изящны... Кому они принадлежат?
— Будут принадлежать. Моей жене. Это фамильные драгоценности и по традиции дарятся графине Блэкуотер. После ее смерти передаются жене старшего сына.
— Вряд ли мне стоит их носить, Джаспер, — покачала головой Кларисса. — Ведь это нехорошо.
— Ошибаешься, — отрезал он, втыкая гребень в корону ее волос. — Надевай серьги, я хочу взглянуть, идут ли они тебе.
Она медленно вдела в уши сережки и зачарованно уставилась на свое отражение. Из глубины камней, казалось, лился голубой свет.
— Что подумают люди?
— Именно то, что должны подумать.
Кларисса, однако, задавалась вопросом, уж не перешла ли она все границы. В коллекции драгоценностей ее матери было несколько чудесных вещиц, но далеко не таких великолепных, как эти. Сама она носила очень простые украшения вроде сережек с эмалью и теперь чувствовала себя едва ли не воровкой.