Неразведанная территория

Уиллис Конни

– Ты ни на что не обращаешь внимания, – говорил Карсон. – Ты потеряла бинок, ты потеряла выпрыгушку…

– Заткнись, – сказала я, глядя на обрыв, завершавший равнину по всей длине. Равнина имела легкий наклон в его сторону. – Рельеф, – скомандовала я. – Нет, рельеф отменить. – Я вгляделась в ближайшее беловатое пятно. Там, где на нем лежали капли дождя, его усеивали розовые рябинки.

– Ты должна была прятать выпрыгушку в своем сапоге. Если она попадется Булту…

– Заткнись, – сказала я. Пони Булта оставил отпечатки лап

в серовато-бурой грязи глубиной около пятнадцати сантиметров. Те, что впереди, на дне потемнели.

– Если бы ты хоть на что-то обращала внимание, ты бы сообразила, что Вулфмейер… – говорил Карсон.

– Дерьмо мое! – воскликнула я. – Пылевая буря! – И нажала отключку. Дерьмо!

Карсон извернулся на седлокости, словно думал, что на него вот-вот с ревом налетит пылевой припадок, а потом извернулся назад и уставился на меня.

– Подпочву, – сказала я терминалу, указывая на следы пони. – Без фиксации и записи.

Карсон уставился на следы:

– Все отключено?

– Да, – ответила я, на всякий случай проверяя камеры.

– Анализируешь подпочву?

– Незачем, – ответила я, обводя рукой равнину. – Она прямо сверху. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

– Что случилось? – спросил, подъезжая, Эвелин.

– Я знал, что он что-то затеял. – Карсон глядел на Булта, который спешился и сидел на корточках у темного пятна. – Говорил же я тебе, что он заведет нас в ловушку.

– Но в чем дело? – Эв вытащил нож. – Кусаки?

– Нет. Два последних идиота, – сказал Карсон. – Журнал был включен?

– Само собой, – рявкнула я. – Неразведанная территория. Рельеф, без фиксации и записи, – сказала я, зная, что всего не спрячешь. Обрыв, подпирающий наклонную равнину. Аргиллит. Соль. Выходы на поверхность. Классическая антиклиналь. Прямо как на голо Вулфмейера. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

– Но в чем же дело? – сказал Эвелин.

На экране появился рельеф.

– Подпочвенные слои, – сказала я.

– Нахтгх! – крикнул Булт.

Я поглядела на него. Он поднял зонтик и указывал им на обрыв.

– Двурушник, – сказал Карсон. – Куда он собрался вести нас теперь?

– Надо выбираться отсюда, – сказала я, сканируя подпочву. Оказалось даже хуже, чем я думала. Месторождение со стороной в пятнадцать кмов, а мы – на самой середке.

– Он хочет, чтобы мы пошли за ним, – сказал Карсон. – Наверное, задумал показать нам фонтан. Надо выбираться отсюда.

– Знаю. – Я сканировала подпочву. Соляной купол тянулся вдоль всего обрыва и до подножия Кучипоней.

– Что будем делать? – спросил Карсон. – Вернемся к Стене?

Я помотала головой. Единственный надежный путь отсюда был тот, которым мы сюда попали, но пони назад по своим следам не пойдут, а анализ подпочвы показывал еще один разлом к югу от речки. Если поедем наискось, то почти наверное наткнемся на выход, а двигаться на север тем более не следовало.

– Расстояния, – сказала я. – Без фиксации и записи.

– Мы не можем отключиться на весь день, – сказал Карсон. – КейДжей уже что-то подозревает.

– З-н-а-ю, – сказала я и в отчаянии уставилась на карту. Двинуться на запад мы не могли – слишком далеко, и анализ подпочвы указывал на выходы в том направлении. – Придется повернуть на юг, – сказала я, кивая на подножие Кучипоней. – Необходимо подняться на этот отрог, чтобы оказаться над платформой.

– Ты уверена? – Карсон подошел взглянуть на экран.

– Уверена. Гипс. Он часто сопутствует антиклиналям. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

– А потом что? Взбираться на Кучипони в такую погоду? – Он ткнул в нависшие тучи.

– Но нам надо убираться отсюда. Мы не можем тут оставаться. И любой другой путь приведет нас прямехонько в Оклахому.

– Ну ладно, – сказал он, садясь на своего пони. – Давайте, Эв, пошевеливайтесь!

– А Булта мы не подождем?

– Дерьмо мое, нет. Он и так навлек на нас достаточно неприятностей. Пусть сам выбирается как знает. Чертов Вулфмейер! Ты впереди, – сказал он мне. – А мы за тобой.

– Только совсем близко, – потребовала я. – И орите, если я чего-то не замечу.

Например, антиклиналь. Например, нефтяное месторождение.

Я уставилась на экран – а вдруг он покажет, какой путь нам выбирать, и медленно поехала через равнину, высматривая выходы нефти и уповая, что пони не провалятся по колено или не вздумают хлопнуться.

Заморосило, потом пошел дождь, и мне приходилось протирать экран ладонью.

– Булт едет за нами, – сказал Карсон, когда мы проехали полдороги до отрога.

Я оглянулась. Он опустил зонтик и колотил пятками своего пони, стараясь нагнать нас.

– Что мы ему скажем? – спросила я.

– Не знаю. Черт бы побрал Вулфмейера! Это все он! Его вина!

И моя, подумала я. Мне следовало бы заметить на рельефе характерные приметы. Мне следовало бы заметить характерные приметы в поведении Булта.

Земля стала белесее, я провела геологический анализ и получила примеси гипса и серы в аргиллите. Я подумала, не рискнуть ли – не включить ли передатчик, и тут Бестолочь наступила в нефтяную лужу. Опять заморосило.

Нам потребовалось полтора часа, чтобы выбраться с нефтяного месторождения и из-под дождя к холмам перед отрогом. Они тоже были сложены из гипса. Ветровая эрозия сгладила их вершины, покрыла извилистыми впадинами, так что они удивительно напоминали кучи, наложенные пони. Видимо, тут на высоте дождей выпадало меньше. Гипс был сухим, рассыпался порошком, и не успели мы подняться на пятьдесят метров, как были уже густо напудрены розовой пылью и сплевывали штукатурку.

Я нашла ручей, и мы завели в него пони, чтобы смыть нефть с их лап. Холодная вода и подъем пришлись им не по вкусу, и они остановились. Мне пришлось спешиться и тянуть Бестолочь за узду, проклиная ее при каждом шаге.