Неразведанная территория

Уиллис Конни

Почти все утро Булт вел нас на юг, держась близко от Языка, хотя Стена находилась минимум в двух кмах к западу, а нас от нее отделяли только мельчатка и много розовой грязи.

Булт продолжал одарять меня свирепыми взглядами через плечо и брыкать своего пони, чтобы тот прибавлял шагу. И наши пони не только поспевали за ним, но за все утро ни разу не пошатнулись. Мне пришло в голову, что Булт подстраивал привалы, как мы – пылевые бури. И что еще он подстраивал?

В полдень я махнула рукой на возможность привала и достала из сумки концентраты, и едва мы кончили

их жевать, как добрались до речки, которую Булт пересек, даже не взглянув на воду и купы серебрянок. К этому времени тучи затянули все небо, так что выглядели серебрянки не слишком эффектно.

– Жаль, что солнце спряталось, – сказала я Эву и посмотрела на их сероватые, вяло повисшие запыленные листья. – Совсем не как в выпрыгушках, верно?

– Жалко, что я потерял выпрыгушку, – вздохнул Эв. – Я подложил ее под спальник, а не спрятал в сапог. – Он помялся. – А вы не знали, почему вас выбрали в партнеры Карсону?

– Вы смеетесь? – сказала я. – Именно так Старший Братец все и устраивает. КейДжей выбрали, потому что она на одну шестнадцатую навахо. Я посмотрела вперед на Карсона.

– Почему вы отправились на Бут? – спросил Эв.

– Но вы же сами слышали, – ответила я. – Я грезила приключениями, я не страшилась опасностей, я хотела стать знаменитой.

Некоторое время мы ехали молча.

– Правда поэтому? – спросил Эв.

– Давайте сменим тему, – сказала я. – Расскажите мне про брачные ритуалы. Вы знаете, на Старей есть рыба, которая по дурости считает, будто за ней ухаживают, когда ничего подобного нет?

Через полкма после серебрянок Булт повернул на запад к Стене. Она выпятилась нам навстречу, и в самом выпуклом месте обвалилась целая секция – груда сверкающих белых обломков со следами, оставленными разливом. Очевидно, проломило ее половодье, хотя отсюда до Языка расстояние было большое.

Булт провел нас через пролом и наконец направился на север, назад к речке, которую мы пересекли раньше. Эв очень взволновался, увидев переднюю сторону Стены, хотя лишь в нескольких камерах имелись признаки, что прежде они были обитаемы. Но еще больше его взволновал челночок, спикировавший на нас, когда мы проезжали через пролом.

– Совершенно очевидно, что Стена имеет какое-то отношение к их территориям, – сказал он, наклонясь вбок, чтобы заглянуть внутрь. – Вам в камерах их гнезда не попадались?

Если бы он наклонился еще немного, то свалился бы с пони.

– Привал! – крикнула я Карсону с Бултом и натянула поводья. – Слезайте, Эв, – сказала я и спешилась. – Входить в камеры правилами запрещено, но можете заглянуть туда.

Он посмотрел вперед на Булта, который вытащил свой журнал и свирепо смотрел на нас.

– А штраф за следы?

– Пусть платит Карсон, – отозвалась я. – Булт его ни разу не штрафанул за двое суток. – Я направилась к камере и заглянула в дверь.

Собственно, это не двери, а дыры в середине стенки. И пола нет – стенки сходятся наподобие плоской полой скорлупы. На дне ее тут лежал пучок мельчаток, а в середину его был воткнут один из американских флажков, которые Булт приобрел две экспедиции тому назад.

– Ритуальное ухаживание, – сказала я, но Эв вглядывался в купольный потолок, проверяя, нет ли там гнезда.

– Есть несколько птиц, которые откладывают яйца в гнезда других видов. Панакит на Уолате, кукушки.

Мы пошли назад к пони. Начинал моросить дождь. Впереди Булт вытащил из сумки зонтик и раскрыл его. Карсон спешился и зашагал к нам.

– Фин, что ты затеваешь, черт дери? – спросил он, подходя.

– Устраиваю привал, – ответила я. – Мы сегодня еще ни разу не отдыхали.

– И не будем! Мы же наконец-то движемся на север! – Он ухватил Бестолочь под уздцы и дернул. – Эв, задержитесь. Поедете замыкающим, а Фин поедет со мной.

– Мне нравится ехать сзади, – сказала я.

– Придется потерпеть! – отрезал он и поволок моего пони вперед. Поедешь со мной. Булт, поезжай впереди. Мы с Фин поедем рядом.

Булт метнул в меня убийственный взгляд и зажег свой зонтик. Он пересек речку и поехал вдоль нее на запад.

– Пошевеливайся, – сказал Карсон, забираясь на своего пони. – Я хочу до темноты убраться подальше от этих гор.

– И ради этого я должна ехать с тобой? – сказала я, вскидывая ногу. Чтобы показать тебе, где север? Он вон там.

Я указала на север. В том направлении вставал крутой обрыв, а между ним и Кучипонями пролегла серовато-розовая равнина с разбросанными кое-где беловатыми и темными пятнами. Булт ехал наискось по равнине, все еще следуя руслу речки, и его пони оставлял глубокие следы в мягкой земле.

– Спасибо, – сказал Карсон. – Судя по твоему поведению, я не думал, что ты способна определить, где верх, где низ, а не то что север!

– Что, черт дери, это означает?

– А то, что с появлением Эвелина ты ни на что внимания не обращаешь за разговорами о брачных ритуалах. По-моему, вы должны были истощить все виды.

– Ничего, пока хватает, – огрызнулась я.

– Твоя обязанность – вести наблюдения, а не трепаться со стажами. На случай, если ты не заметила, так мы находимся на неразведанной территории, у нас нет аэроснимков, Булт опередил нас на полкма… – Он показал вперед.

Пони Булта пил из ручья. Дождь моросил по-прежнему, но Булт закрыл зонтик и сложил его.

– …и неизвестно, куда он направляется. Не исключено, что он заманивает нас в ловушку. Или будет водить кругами, пока провиант не кончится.

Я опять посмотрела на Булта. Он пересек речку и немного проехал вверх по течению. Его пони снова пил.

– Может, Вулфмейер вернулся и Булт ведет нас прямо к нему. А ты за все утро ни разу не взглянула на экран. Ты обязана анализировать подпочву, а не слушать, как дусик Эви распространяется на сексуальные темы.

– Ну, слушать его куда увлекательнее, чем слушать твои наставления, как я должна исполнять свои обязанности! – Я включила журнал и запросила анализ подпочвы. Впереди пони Булта снова остановился, чтобы напиться. Я посмотрела вниз по течению. Там, где берега были обрывистыми, обнаженные породы смахивали на аргиллит. – Отменить подпочвы, – скомандовала я журналу.