Неразведанная территория

Уиллис Конни

– Но это же геологическая разведка!

– Но недоказуемая.

– Значит, его оштрафуют, – сказал Эв, – а дальше что?

– Наскребет денег, чтобы уплатить штрафы, возможно, у какого-нибудь другого пролазы, который хочет узнать, где вести поиски, и попробует в очередной раз. Возможно, где-нибудь на севере, поскольку знает, где мы находимся.

В секторе двести сорок восемь семьдесят шесть, добавила я про себя.

– И помешать ему вы не можете?

– На всей планете находятся только четыре человека, и нам положено исследовать ее, а не гоняться

за воротопролазами.

– Но…

– Угу. Рано или поздно найдется такой, которого мы не изловим. Вулфмейер меня не заботит – туземам он не нравится и вынужден вести поиски сам. Но не все пролазы сволочи. В большинстве это люди, ищущие место, где голодать приятнее. Рано или поздно они по нашим отчетам вычислят, где находятся залежи серебряной руды, или убедят туземов указать им на нефтяное месторождение. И конец всему.

– Но правительство… правила? А…

– …сохранение коренной культуры и экологии? Тут есть варианты. Старший Братец может положить конец добыче руды или бурению только послав сюда силы охраны порядка, а это означает ворота, дома, людей, отправляющихся поглазеть на Стену, охрану этих экскурсантов, и очень скоро вы получите Лос-Анджелес.

– Вы сказали – варианты? Какие? – не отступал Эв.

– Все зависит от того, что они найдут. Если порядочные запасы, то Старший Братец вмешается и приберет их к рукам.

– А что станется с бутери?

– То же, что всегда в таких случаях. Булт большой ловкач, но все-таки уступает в этом Старшему Братцу. Вот почему мы помещаем деньги за не полученные им заказы в банк на его имя. Чтобы у него были какие-то шансы. – Я включила передатчик.

– Экспедиция вызывает Кинг Десять. Отвечайте, Кинг Десять. – Я ухмыльнулась Эву: – А знаете, с воротами Вулфмейера что-то правда было не в порядке.

КейДжей отозвалась, и я поручила ей послать сообщение через ворота в Исходные Ворота и попросила Эва изложить подробности.

– Фин была великолепна, – сказал он. – Видели бы вы ее!

Вернулись Булт и Карсон. Булт держал в руке свой журнал и что-то говорил в него.

– Что-нибудь нашлось? – спросила я.

– Голо антиклиналей и алмазных трубок. Парочка канистр с нефтью. Лазер.

– Образчики породы? Они местные?

Он покачал головой:

– Стандартные земные образчики. – Он посмотрел на Булта, который подвел итог штрафам и поднимался по склону за зонтиком. – Ну, хотя бы мы знаем, зачем Булт завел нас сюда.

– Возможно. – Я нахмурилась. – Только мне показалось, что он, встретив Вулфмейера, удивился не меньше, чем мы. А Вулфмейер, безусловно, удивился, увидев нас.

– Вероятно, он велел Булту улизнуть, когда стемнеет, – сказал он. – И, кстати, поторопимся. Я не хочу, чтобы Вулфмейер вернулся и застал нас еще здесь.

– Ну, вернется он не так скоро, – сказала я. – У него ослабло крепление Т-кабеля, который отвалится к тому времени, когда он доберется до Исходных Ворот.

Он улыбнулся:

– Но я все-таки хотел бы перебраться по ту сторону Стены еще до темноты.

– Если Булт разрешит нам переправиться через Язык, – заметила я.

– А зачем ему тянуть? С Вулфмейером он уже повстречался.

– Ну, может быть, – сказала я.

Однако через полкма, если не меньше, Булт перевел пони через реку – и ни словечка про митсс, с «е» или без «е», так что моя теория лопнула как мыльный пузырь.

– Знаете, что было самым лучшим в сцене с Вулфмейером? – сказал Эв, когда мы прошлепали поперек Языка и двинулись дальше на юг. – То, как вы с Карсоном действовали совместно. Даже лучше, чем в выпрыгушках.

В выпрыгушке, которую я посмотрела накануне ночью, мы застигли Вулфмейера, когда он угрожал аккордеону, и набросились на него с кулаками, пиная и паля из лазеров.

– Вам даже ничего не надо говорить. Вы оба знаете мысли друг друга. Эв восторженно вскинул руки. – В выпрыгушках показывают, как вы действуете совместно. Но тут это была просто телепатия: каждый делал то, что нужно было другому, – и без единого слова! Как, наверное, здорово иметь такого партнера!

– Фин, куда тебя черт несет? – сказал Карсон, который спешился и теперь отвязывал камеры. – Перестань чесать языком о брачных ритуалах и помоги мне. Мы переночуем тут.

Место было неплохое, а Булт вновь штрафовал нас – вернее, меня за каждый мой шаг. Бинок Карсона вновь исчез, и Булт расхаживал между нами тремя, пока мы разбивали лагерь и ужинали, причем бросал на меня убийственные взгляды. После ужина он исчез.

– Где Булт? – спросила я Карсона, высматривая в темноте огоньки зонтика.

– Возможно, ищет алмазные трубки, – сказал Карсон, скорчившись возле фонаря. Снова похолодало, и над Кучипонями висели тучи.

А я продолжала размышлять о Булте.

– Эв, – сказала я, – какие-нибудь из ваших видов включают агрессивность в ритуал ухаживания?

– Агрессивность? – повторил Эв. – То есть по отношению к партнеру? Быки зое иногда случайно убивают самку во время брачного танца, а самки пауков и богомолов пожирают самцов заживо.

– Как КейДжей, – вставил Карсон.

– Я имела в виду агрессивность, направленную на что-то, чтобы произвести впечатление на самку, – сказала я.

– Хищники иногда приносят свежеубитую добычу в подарок самке, – сказал Эв. – Если это можно назвать агрессивностью.

Я решила, что можно – особенно если Булт завел бы нас в гнездо кусак или сбросил бы с обрыва к ногам своей подружки.

– Фахрр, – сказал Булт, возникая из темноты, и бросил перед нами большую охапку хвороста. – Фахрр, – сказал он Карсону и сложился, чтобы поджечь хворост химической зажигалкой. Едва сушняк занялся, как Булт снова исчез.

– Соперничество самцов присуще почти всем млекопитающим, – сказал Эв. Морские слоны, приматы…

– Гомо сап, – вставил Карсон.

– Гомо сапиенс, – невозмутимо продолжал Эв, – вапити, лесные кошки. В некоторых случаях они дерутся до гибели одного из них, но гораздо чаще бой бывает символическим, чтобы показать, кто из соперников сильнее, вирильнее, моложе…