Невеста вне отбора
Шрифт:
– А что, есть разница?
– удивилась ван Ретт.
– Благородная мэдчен утрется и будет держать лицо, а купчиха плюнет в ответ и за дверь выкинет, - хмыкнула ванен Скомпф.
– Но я не понимаю, как драгоценные камни могут оскорбить кого-либо. Дорф, оскорбите меня, кто-нибудь, десятком-другим рубинов. Или изумрудов.
– Вот такие вот традиции, - пожала плечами Катарина и отложила столовые приборы.
– На тематический бал положено приносить в дар сделанное своими руками или купленное
Мэдчен ванен Скомпф пожала плечами и выбросила все это из головы - плюнуть в лицо королю собирается Боудира. А они с Катариной будут дарить хворост. Что ж, говорят, что Келестин любит парадоксы.
И после обеда Мадди и Катти обошли ближайшую часть парка.
– Королевский садовник явно любит свою работу, - гневно вздыхала Катти и все тяжелее опиралась на трость.
– Ни хворостинки.
– Если тебе совесть не позволяет срезать живые ветки, то давай это сделаю я, - отвечала Мадди.
– Я и нож прихватила.
– Да дело-то не в религии. И вообще, мне немножко обидно - почему ты не спрашиваешь - Катти, что мы будем делать?
– Потому что я тебе верю, - отозвалась ванен Скомпф.
– И мне жутко от мысли, что подарок королевской чете мы ищем в кустах, среди земли и какашек.
– А это что?
– Катарина нахмурилась и всмотрелась в непролазную, по мнению Мадди, зелень.
– Ты о чем?
– За мной.
Девушки вышли на полянку, где какой-то юноша пытался видоизменить розовый куст.
– Добрый день, юноша, - громко поздоровалась Катти.
– А можно спросить, что это вы такое неестественное делаете?
Юноша явно хотел нахамить непрошеным гостьям, но венцы невест-избранниц прикрыли ему рот. Он нехотя поклонился и ответил:
– Добрый день. Я Тарим ванен Хольд, ученик первого курса академии. У нас факультатив.
– По уродованию природы?
– вскинула тонкую бровь Катарина.
Ван Ретт пришлось напомнить себе, что она собирается стать наставницей. А это значит, что нельзя просто взять и наорать на мальчишку.
– Я улучшаю!
– Вы частично изменяете куст, - Катти коснулась голубых цветов, - а следует изменять его полностью. Рассчитать формулу и применить полное преобразование.
– Но по формуле цвет получается ненасыщенным, - с легким презрением ответил юноша.
С тяжелым вздохом Катарина вытянула руку в сторону еще не оскверненного куста, на глаз рассчитала параметры и преобразовала розу. Цветы получились нежно голубые, ванен Хольд горделиво приосанился: мол, я же говорил. Но Катти добавила силы, и цветы стали ярко-бирюзовыми.
– Если за неделю никто не отменит моих действий, то эта роза останется такой навсегда, - холодно произнесла мэдчен ван Ретт.
– Обратите особое внимание на книгу Аурелия Келестинского. А именно на третью
– Спасибо, мэдчен, - ванен Хольд склонил голову.
– Я могу вам чем-то помочь?
– Можешь, - решительно произнесла Мадди, зная, что с подруги станется отказаться.
– Собери нам хворост.
Через двадцать минут мальчишка провожал двух благородных мэдчен назад ко дворцу. И, левитируя среднего размера охапку хвороста, охотно делился ценными сведениями:
– А у нас факультатив по магии природы некому вести - наш учитель умер, а его ученик уехал в Кальдоранн. А потом вернулся, но обратно его уже не взяли - мол, доверия нет, к молодежи подпускать. Ну и хорошо, гадкий он был. Вот и оставался бы в Кальдоранне. А там невыгодно - у магов своя валюта, а у людей своя. Приходится менять постоянно.
Катти из всей болтовни уяснила лишь одно - место наставника вакантно. Еще никогда она так не желала поскорее выбраться из оков Отбора.
И все же после ужина Мадди, глядя на заготовки для подарка, спросила:
– Что это будет? И что нам за это будет? Ссылка?
– Это будет медальон на стену с изображением Келестина и всех его провинций. Очень схематичный медальон.
Катарина сидела на ковре, трость лежала рядом, а еще вокруг нее росли полумагические цветы. И росли они из земли.
– Прислуга тебя проклянет, - хмыкнула Мадди.
– Командуй.
До вечера девушки сделали основу медальона - превратили хворост в изящный овал и наметили сектора-провинции. Если бы не способности Катарины, это было бы невозможно. А если бы не точность Мадди - это было бы очень криво.
– Теперь мыться, и уложим нашу полуготовую заготовку в ванну, - вздохнула Катти.
– Она должна пропитаться водой. Иначе завянет прямо посреди праздника. А это...
– Конфуз.
Торжественное погружение будущего подарка в воду произошло в районе полуночи. Катти настолько устала, что даже не обратила внимания на новое письмо Альтгара - у нее банально не было сил встать с постели и пойти посмотреть, из-за чего там мигает стол.
– Все утром, - проворчала ван Ретт и закрыла глаза.
Хотя все внутри нее требовало вскочить и бежать, смотреть, читать и радоваться новому посланию Гара, но... Она заснула еще до того, как голова коснулась подушки. Кратковременное ощущение падения, и она с легким вскриком оказалась в слабо освещенной комнате. Голые каменные стены и низкий продавленный топчан. На нем спящий человек.
– Хэй!
– Катти попыталась посмотреть на свои руки и ничего не увидела. При этом она абсолютно четко осознавала две вещи: она спит, а на топчане Альтгар.