Невеста вне отбора

Самсонова Наталья

– Ты краше всех, - тут же улыбнулся Гар.

– Я бы поспорил, - возмутился принц и тут же сник.
– Прекрасный чай, мэдчен ван Ретт. Я не хотел сказать, что вы не красивы. Я лишь хочу отметить, что Мадди мне милее.

Поняв, что разговор окончательно утратил смысл, Германика выпустила особенно большой клуб дыма и взяла все в свои руки:

– Для всего есть место и время. Вот только на моих часах время раскрывать заговор, а не ворковать или сравнивать девиц.

– Прости, тетушка, но на твоих часах давно уже нет места любви, - брякнул Хиллиард

и тут же получил трубкой в лоб.

– Гадкий, противный мальчишка, - фыркнула ничуть не оскорбившаяся Германика.

Но принц все равно счел благоразумным принести свои искренние извинения.

– Так мы знаем хоть что-нибудь о Восьмой?

– Да знаем, - с отвращением произнесла Германика.
– Вся беда именно в том, что мы не знаем, насколько она сильна и опасна. Но она верит, что Зов работает. На первом завтраке она была среди придворных - ее сразу опознали. Особенно из-за головного убора, сквозь который просвечивал венец.

Принц допил чай и скромно попросил:

– Мадди говорила, что вы выращиваете восхитительные ягоды. А что касается Восьмой, то да, венец торчал.

Чтобы не разочаровать его высочество, Катарина вырастила три лианы - с черешней, клубникой и черникой.

– Во второй раз она переоделась прислугой и подметала сцену, - подхватил Альтгар, - рассчитывала обмануть Зов. Ведь невесте-избраннице следовало выйти на сцену. И двигаться по ней. Второй публичный завтрак она провела также среди гостей.

– Мы наблюдаем за ней.
– Германика отщипнула с лианы клубничинку.
– Но как я и говорила, не зная, на что она способна, входить в контакт не рискуем.

– Так вы поймали заговорщиков?
– Катти и сама перехватила несколько черешен.

– Как бы да, - Альтгар недовольно скривился, - но понимаешь, главный виновник настолько виноват, против него столько свидетельств, что это выглядит слишком гладко.

– Думаешь, что его подставили?

– Я уверен, что бывший советник его величества в заговоре по самый, кхм... по самые уши.
– Белатор прищелкнул пальцами.
– Но так же я уверен, что он был не один. И что не он организовал это все. Видишь ли, устав белаторов, устав который мы клянемся соблюдать, прямо и недвусмысленно запрещает нападать друг на друга. Подстраивать ловушки, способные привести к смерти или увечью.

– А весь ближний круг короля клялся не причинять вреда его семье, - добавил Лиаду.
– Очень вкусно, кстати. И получается, что советник не мог курировать покушение на меня, но мог - на Альтгара. Значит, где-то есть тот, кто подстроил ловушку Гару.

– И вы считаете, что это могла быть Восьмая.
– Ван Ретт согласно кивнула.
– Она так усердно прячется. И так уверена в своей исключительности.

– Либо же она - отвлекающий фактор, - рассудительно добавила Германика.
– Мы имеем ворох вопросов.

– И личин, - протянула Катарина.
– Мне нужна экстренная связь с тобой, Гар. Если Восьмая еще раз захочет со мной поговорить, я соглашусь провести ее к принцу.

– А принцем буду я, - широко улыбнулся Гар.
–

Прекрасная мысль.

– И мы тоже будем неподалеку, - хищно усмехнулась Германика.
– Но на ближайшее время - ты, Катарина, и Мадди должны хорошо показать себя на балу. До первого бала Восьмая не появится. Но, возможно, придет на бал.

– Особенно если напомнить ей про Зов, - хмыкнул Лиаду.

Мора Ровейн настолько плотоядно потерла руки, что Катарина передернулась.

– Исполню в лучшем виде. Цветочек, сделай нам еще по чашечке. Люблю твой сбор.

– Медовый, - улыбнулась Катарина.

– Как тот, который мы собирали?
– с легкой грустью спросил Альтгар.

– Да.

Через несколько минут чай исходил ароматным парком, а Германика вслух перебирала причины, по которым она Зовом вытащит невест на крыльцо.

– А может... О, это будет уморительно. И не смотри на меня так укоризненно, - мора Ровейн подмигнула Катарине, - мы делаем все, чтобы наш возможный кукловод поверил - у него все вышло. Собственно, это еще одна причина, по которой Восьмой позволено гулять по дворцовому парку.

Катарина отпила глоток, поставила чашку на стол и негромко спросила:

– Я не нашла в книгах ничего об истинных целителях. Что в них такого?

– Филигранная работа и запредельный запас сил. А так же возможность отменять большинство проклятий и неудачных ритуалов. Из тех, что затрагивают душу.
– Германика даже пальцы загибала.
– За них в Келестине полагается смертная казнь, а потому случай Лиаду - огромная редкость. Так что если эта горе-беженка рассчитывает на богатую практику, ей придется сильно разочароваться. Впереди у нее всяческие насморки, обморожения, порезы и царапины - обычная жизнь обычного целителя.

– А если это не она?
– тихо-тихо спросила ван Ретт.
– Боудира ведет себя странно, она настолько не хочет быть королевой, что даже не боится выставить себя на посмешище. Мадди пошутила, что мол, принц выбрал ванен Крют, и Боудира как с цепи сорвалась. Вдруг это она? Дар истинного целителя ведь не обязан сопровождаться приятным характером?

– Учитывая, насколько циничны наши целители, я бы даже сказала, что дар истинного целителя отягощен стервозностью, - хмыкнула Германика.
– Что ж, значит, будем рассчитывать на то, что Восьмая захочет поговорить с тобой. Идите, мальчики, девочкам пошептаться надо. Идите-идите. Да, Гар, и ты тоже - тебя явно уже простили. Все после бала!

– Я лично принесу тебе болтушку, - шепнул Альтгар.

Катарина собрала в кулак все имеющееся мужество, встала и коснулась губами щеки Альтгара:

– Буду рада видеть тебя в любое время.

Глава 14

Сразу после ухода принца и белатора к Катарине зашла Мадди.

– Доброе утро.
– Ванен Скомпф ежилась, кутаясь в шаль, и чуть-чуть позевывала.
– Не знаю, что меня разбудило, но ощущения были отвратные. Мора Ровейн, нас ждет что-то гадкое?