Невидимые
Шрифт:
***
Селкет снова стояла в одном ряду с остальными, как и тысячу лет назад.
Ее пустые глазницы, несомненно, видели куда больше, чем любой возможный свидетель.
Однако статуэтка защитницы мертвых - увы - не могла ни о чем рассказать.
17
– Я какую неделю без отдыха. Отчего их так тянет на разговоры как раз тогда,
– Вот уж не знаю, Николай Петрович. То есть - она ведь еще вчера вас звала.
– Фу, до чего от нее смердит. Вы бы их в баню вывели. Жара какая стоит: поди, еще и хвороба начнется - всех нас перезаражают. И постригите. Даже отсюда вижу, что вшами кишит.
– Так некому. Это ж сколько человек на одну помывку-то надо? Тут ведь на миг отвлечешься - а они и врассыпную, точно клопы на свету.
– Ладно. Говори, Митрофанова, чего хотела, да побыстрее. У средней дочери моей именины - подарка, небось, заждалась.
Вихрастый сел за стол, вытянул перед собой тонкие руки. И впрямь торопился: Матрена заметила, как он постукивает ногой.
– Вот что... Все, что вы сказали подписать... Не я это. Но знаю, кто убил хозяина.
Сыщик нарочито запустил пальцы во всклокоченные волосья.
– Какое удивительное совпадение! Как узнала, что суд в понедельник - так сразу и вспомнила, да?
– Нет, сударь! Я же сразу вам говорила: да, украла бирюльку, но больше ничего не делала.
– Вот как... Стало быть, на самом деле ты никого не душила подушками?
Арестантка отвела глаза.
– Значит, и Коховского не ты убила, и Павлову... Твоя дочь, кстати, хорошо о ней помнит.
Матрена ахнула:
– Какая еще Павлова? Отродясь про такую не слышала.
– Да у тебя просто память отшибло. Твой сын-ворюга у нее на мануфактуре работал. Вместе госпожу и порешили. Что, не хочешь на каторгу?
– вдруг подмигнул сыщик.
– Ну, ничего, привыкнешь. У тебя до конца дней времени там обжиться.
– Вы обещали, что о детях моих позаботитесь - вот я и подписала, что вы просили. Но вы же сами знаете - ничего такого про хозяина не рассказывала!
– Уводи, Власенко. Зря только время потратили.
– Нет, сударь! Выслушайте! Ведь невидимка-то прямо здесь!
Вихрастый вскинул косматые брови.
– Здесь? Стало быть, один из нас?
– Он с нами сидит.
– И кто же это?
– недоверчиво усмехнулся сыщик.
– Я его по дороге в тот день встретила, когда хозяина убили. Он от дома Леха Осиповича так бежал - чуть меня не снес. Сразу-то и запамятовала, а как увидела нынче - так и признала. Это точно он! Уж страшен больно - такого не забыть.
– И что, Серов, там у них и впрямь кто-то особый из новых?
– Да, есть такой, как она говорит. Привели на днях.
– Хмм... За что взяли?
– За надругательство над могилами. Студентам-медикам труп на богохульные опыты вез, да на городовых и нарвался. Не впервой у нас гостит - вот только в мае брали за то же самое. Да вы его уже прежде видели, сами и велели выгнать после того, что с ним тут постояльцы натворили. Для того, значит, чтобы и дальше их не задорить.
– Так это тот урод? Лаптев?
– Да, он самый.
– Хм. Ну, тащи и его сюда.
– Да толку с него, кроме мычания.
– Ну, пусть на жестах объясняется. Надо бы выспросить, где обитает, да в гости наведаться. Вдруг что и выйдет, хотя вряд ли, конечно. Давай-ка созовем наших и прямо сегодня к вечеру сходим. Будет, о чем отчитаться - а то все "дело не движется". Поглядят, как мы тут, не зная отдыха, ищем этих невидимых. Только я сперва домой загляну.
– А что будет со мной?
– спросила Матрена.
Вихрастый рассмеялся.
– С тобой-то? А что должно измениться? Ты во всем призналась, бумаги подписала. То, что подельника сдать решила - хорошо. Нам, может, и поможет. Но не тебе.
***
На этот раз никто не вздумал останавливать.
Те, кто сидел на дворе нарядного особняка Легкого - деревянного дома-лавки - проводили настороженными взглядами, но вопросов не задавали. Все новые да молодые: прежде Алекс никого из них не встречал.
– Смотри, какая повозка! Ее я тогда и видел!
Тощий остановился, как вкопанный. Алекс подтолкнул его в спину, но и сам на миг замешкался. Будто карета, только вся из металла. Такая и царю бы сгодилась. Надо и себе подобную раздобыть.
А еще говорят, что в Старом городе - грязь да разруха. Впрочем, еще и в прошлый раз стало понятно, что дела у Легкого шли неплохо.
Внутри, на кушетке у входа, все тот же привратник палкой сбивал землю с подошвы. Спрашивать его согласия Алекс не собирался, однако он все равно буркнул в спину:
– Проходи. Легкий ждет.
Коридор за дверью с витражным стеклом упирался в кабинет. Подходить к его хозяину близко - редкая глупость, и она больше не повторится. Теперь Алекс пришел не с пустыми руками.
Надо было видеть, как перепугался Тощий, когда он собирал этот древний браунинг. Ровесник века - еще семизарядный. Маленький, легкий, удобно помещался в кармане. С хорошей дальностью. Старый, но проверенный, вполне надежный. Его, конечно, стоит обновить, но этот пистолет и не для дела. Он, скорее, как память, хранился в коробке под доской пола гримерки. Легавые при обыске его не нашли - сразу видно, как искали.
Или думали, что все самое интересное лежит прямо на сцене, под лампами.