Невидимый
Шрифт:
— Будьте же благоразумны, толкомъ вамъ говорю! — сказалъ Невидимый, не выпуская его, несмотря и удары, которые сыпалась ему въ ребра. Боже праведный, вы доведете меня до бшенства.
— Тише, дуракъ! — заревть Невидимый на ухо Кемпу.
Кемпъ боролся еще минуту, потомъ пересталъ.
— Если вы крикните, я размозжу вамъ физіономію, — сказалъ Невидимый, вынимая простыню у него изо рта. Я Невидимый. Это не вздоръ и не волшебство. Я въ самомъ дл невидимый человкъ. И мн нужна ваша помощь. Вредить вамъ я вовсе не хочу, но ели вы будете вести себя какъ олухъ и невжда, — иначе нельзя. Разв вы не помните меня, Кемпъ? Гриффинъ изъ Университетской коллегіи.
— Дайте мн встать, — сказалъ Кемпъ. Я никуда не уйду. Дайте посидть минутку спокойно.
Онъ всталъ и пощупалъ себ шею.
— Я Гриффинъ изъ Унивеситетской коллегіи и я сдлалъ себя невидимымъ. Я, просто, самый обыкновенный человкъ, и человкъ вамъ знакомый, только ставшій невидимымъ.
— Гриффинъ? — повторилъ Кемпъ.
— Гриффинъ, — отвчалъ голосъ. Студентъ помоложе васъ, почти альбиносъ, шести футовъ росту и широкоплечій, съ блымъ и розовымъ лицомъ и красными глазами, получившій медаль по химіи.
— Ничего не понимаю, — сказалъ Кемпъ. У меня голова идетъ кругомъ. При чемъ тутъ Гриффинъ?
— Гриффинъ — это я.
Кемпъ подумалъ съ минуту.
— Это ужасно, — сказалъ онъ. — Но какая же должна произойти чертовщина, чтобы человкъ могъ стать невидимымъ?
— Никакой чертовщины. Это — процессъ вполн нормальны! И удобопонятый.
— Ужасно! — повторилъ Кемпъ. Какимъ же образомъ?
— Ужасно-то оно ужасно. Но я раненъ, мн очень больно и я усталъ… Боже мой, Кемпъ, вы — мужчина, отнеситесь къ длу спокойно. Дайте мн пость и напиться и позвольте посидть вотъ тутъ.
Кемпъ видлъ, какъ бинтъ задвигался по комнат, какъ тащилось по полу плетеное кресло и остановилось у камина. Оно скрипнуло и сидніе опустилось на четверть вершка, по крайней мр. Кемпъ протеръ глаза и опять пощупалъ шею.
— Да это почище духовъ, — сказалъ онъ и глупо засмялся.
— Вотъ такъ то лучше. Слава Богу, вы становитесь благоразумне!
— Или дурю, — сказалъ Кемпъ, прижимая кулаками глаза.
— Дайте мн виски. Я еле живъ.
— Ну, этого я не замтилъ. Гд вы? Если встану, можетъ бытъ, и угожу прямо въ васъ? Ахъ, тутъ… Ну, ладно. Виски, вотъ… Куда жъ мн его двать?
Кресло заскрипло, и Кемпъ почувствовал, что у него берутъ стаканъ. Онъ выпустилъ его съ усиліемъ», инстинктъ его былъ противъ. Стаканъ ушелъ и остановился въ воздух, вершковъ на двадцать надъ переднимъ краемъ кресла. Кемпъ смотрлъ на него въ безконечномъ недоумніи.
— Это… Это долженъ быть гипнотизмъ. Вы, наврное, внушаете, что вы невидины.
— Вздоръ! — сказалъ голосъ.
— Просто безуміе какое-то!
— Выслушайте меня…
— Нынче утромъ и доказать вполн убдительно, что невидимость…
— Что ни тамъ доказали это все равно. Я умираю съ голоду, — сказалъ голосъ, — и ночь очень холодна для человка безъ платья.
— сть? — спросилъ Кемпъ.
Стаканъ виски опрокинулся.
— Да, сказалъ Невидимый, стукнувъ имъ по столу. У васъ найдется халатъ?
Кемпъ пробормоталъ какое-то восклицаніе. Потомъ подошелъ къ своему гардеробу и вынулъ оттуда темнокрасный халатъ.
— Годится? — спросилъ онъ.
Халатъ взяли. Съ минуту онъ повислъ неподвижно въ воздух, потомъ странно заколыхался, всталъ во весь ростъ, чинно застегиваясь, и слъ въ кресло.
— Кальсоны, носки и туфли были бы кстати, — сказалъ Невидимый отрывисто. И пища.
— Что угодно, но это самое нелпйшее происшествіе во всей моей жизни.
Кемпъ выпотрошилъ ящика комода, отыскивая необходимые предметы, потомъ сошелъ внизъ порыться въ буфет, вернулся съ холодными котлетами и хлбомъ и, придвинувъ маленькій столикъ, поставилъ ихъ передъ гостемъ.
— И безъ ножей, все равно, — сказалъ гость, и котлета повисла въ воздух, послышался звукъ жеванія.
— Я всегда предпочитаю надтъ что-нибудь, прежде чмъ сть, — сказалъ Невидимый, набивъ ротъ и съ жадностью пожирая котлеты, — странная причуда.
— А рука — ничего? — спросилъ Кемпъ.
— Ничего, — сказалъ Невидимый.
— Изъ всхъ удивительныхъ и диковинныхъ…
— Именно. Но какъ это странно, что я попалъ для перевязки именно къ вамъ. Первая моя удача! Впрочемъ, я и такъ собирался переночевать нынче здсь. Вы ужъ это потерпите. Какая пакость, однако, что кровь-то моя вдь видна! Ишь какъ напачкалъ. Становится видно, когда свертывается, должно быть. Я измнилъ только живыя ткани и только на то время, пока живъ… Вотъ уже три часа, какъ я здсь…
— Но какъ же это длается? — началъ Кемпъ тономъ крайняго раздраженія. Чортъ знаетъ, что такое! Все это такъ неразумно съ начала до конца.
— Совершенно разумно, — сказалъ Невидимый, — какъ нельзя боле разумно.
Онъ потянулся за бутылкой виски и взялъ ее. Кемпъ во вс глаза смотрлъ на жадно вшій халатъ. Лучъ свта отъ зажженной свчи, проходя сквозь дырочку, прорванную на правомъ плеч халата, образовалъ свтлый треугольникъ подъ ребрами налво.
— Что такое были эти выстрлы? — спросить Кемпъ. Какъ началась стрльба?
— Да былъ тамъ дуракъ одинъ, — нчто въ род моего союзника, — чтобъ ему провалиться совсмъ! Такъ онъ вздумалъ украсть у меня деньги… Да и укралъ.
— И онъ тоже невидимъ?
— Нтъ.
— Ну?
— Нельзя ли мн сначала еще постъ, а ужъ потомъ разсказывать? Я голоденъ и страдаю, а вы хотите, чтобы я разсказывалъ вамъ какія-то исторіи!
Кемпъ всталъ.
— Это не вы стрляли? — спросилъ онъ.
— Нтъ, — отвчалъ гость. Какой-то болванъ, котораго я никогда не видалъ, выпалилъ наобумъ. Они вс тамъ перетрусили. Перепугались меня! Чортъ бы ихъ побралъ! Но послушайте, Кемпъ, я еще хочу сть: мн итого мало.