Никакой магии
Шрифт:
– Обиднее всего, – неожиданно произнес он, – что моя первая мысль была именно про лихой кавалерийский наскок. Но я решительно задавил ее, убедив сам себя, что с нашим противником такие методы непозволительны и надо сделать все по правилам: аккуратно, методично… и медленно. Слишком уж медленно для сэра Невилла. И вот итог – неделя работы псам на помойку.
– Но…
– Увы, инспектор, никаких «но». Вы сами видели: от нас требуют результат, и немедленно.
– А если Аллан привезет доказательства?
Лейтенант остался в Финон-фэре обследовать обломки пиратского корабля – и до последнего момента мне казалось, что Кард считает его задание очень
– Доказательства чего? – полковник смял очередной лист и бросил в кучку пепла. – Что пушки произведены гномами клана Солетта? Так их покупает полмира, в том числе и королевский флот. Или вы полагаете, что в обломках найдется договор на поставку кейворита, с обязательным условием: использовать построенный корабль для нападения на Аранию? Если Аллан привезет мне подобную бумагу, скрепленную личной печатью коррезского императора или короля Мейнингена, я сочту ее подброшенной фальшивкой.
– Тогда зачем вы оставили Аллана «просеять сквозь мелкое сито каждый дюйм»?
– Именно за этим.
Процесс перевода бумаги в разряд мусора неожиданно затормозился – проглядев начало листа, Кард нахмурился и принялся вчитываться в бледно-серые следы выцветших чернил.
– Вам не говорили, что наша, то есть полицейская, работа сродни добыче золота? – не отрывая взгляд от бумаги, спросил он.
– Нет, сэр.
Уверена, такая метафора просто не могла прийти в головы моих сослуживцев. В погоню за блеском наживы на край света отправляются совсем иные существа, чем те, кто готов за два десятка шеллов из года в год обходить клавдиумские улочки с трещоткой и фонарем.
– А между тем, сходство изрядное. Перемыть и просеять гору пустой породы, в надежде на жалкие несколько крупинок. Трудно придумать более дурацкое занятие, не так ли?
Я с трудом удержалась от замечания: «Так точно, сэр, но я верю в людей!» Сомнительно, чтобы полковник сейчас мог оценить эльфийский юмор, даже не самый тонкий.
– Зато, – с наигранной бодростью в голосе добавил Кард, – я неплохо развеялся от обычных забот. Тяжелый физический труд на свежем воздухе очень хорошо прочищает голову от всяких дурацких мыслей.
– Не совсем понимаю, о чем вы, сэр, – призналась я.
– О работе грузчиком.
Кард убрал руки со стола, шумно выдохнул… и вдруг приподнял жалобно скрипнувшую мебель на добрый ярд, как будто массивное дубовое сооружение на самом деле было наспех сколочено из тонкой фанеры.
– Но… зачем?
Последнее слово я произнесла почти неслышно – потому что впавший с осенне-зимнюю спячку мозг наконец-то проснулся и начал думать!
«До баржи всего полмили», сказал тогда полуэльф Кэл… баржи, затерявшейся среди сотен таких же, день и ночь снующих по реке, перевозящих все, что угодно, от угля до муки… мука в мозолях убитого… в пиджаке из краденой ткани… мятый синий картуз полковника, когда тот пришел к Молинари… грузчиком поработать…
– Речные воры!
Полковник медленно опустил стол на пол.
– Первый раз я подумал о них еще там, на рассвете, когда мне доложили, что вас нашли, – Кард щелкнул ногтем по графину с водой, – в прибрежных камышах. Вы, должно быть, не знали, но еще сравнительно недавно эти водные крысы доставляли в столице немало хлопот. Каждый год с кораблей пропадало товара на сотни тысяч броудов, на плывущие корабли нападали даже днем. Однако семь лет назад синдикат колониальных доков сумел подкупить одного главаря и речная полиция собрала знатный урожай. Многих повесили, еще больше – отправили махать кайлом и лопатой. Но, – полковник, сцепив руки, хрустнул костяшками, – как видно, переловили не весь крысиный помет… а может, набежали новые. И, к сожалению, – Кард приподнял почти опустевшую папку, – следующее поколение научилось осторожности. За последние дни я перетаскал гору мешков, тюков и ящиков, влил в себя целое море дрянного пива, но так и не узнал ничего по-настоящему серьезного, что могло бы существенно дополнить рапорты речной полиции. Пригоршня слухов, щепотка сплетен.
Встав, полковник принялся расхаживать вдоль стены в странном подобии танца – неслышным скользящим шагом, но четко и звонко щелкая каблуками на разворотах.
– На правом берегу всеми темными делами в доках заправляет некий Кривой Бастард, – продолжил он. – Им я займусь лично. Вашей же целью, инспектор, станет некто по кличке Десятый Мешок – если верить слухам, именно такую пошлину он взимает с кораблей, разгружающихся на левобережье. И, если верить этим же слухам, по ночам его можно застать в кабаке «Дырявая кружка», поблизости от пристани «Общества Пяти Святых». Знаете, где это?
– Кажется, в Голдентауне, – неуверенно сказала я. Припортовая окраина никогда доселе не вызывала у меня особого интереса, полюбоваться на однообразные ряды складов и фабрик я могла и ближе.
– Верно, – подтвердил Кард. – Питейных заведений там немало, но вы не спутаете – «Дырявая кружка» стоит у самой воды, вернее, над водой. В такую ночь, как сегодня, оба наших птенчика наверняка в гнездах, под осенний дождь они посылают мокнуть своих подручных. Кто-то из них обязательно знает о банде Хомяка, инспектор. Сгодится что угодно, любая информация. Пусть даже Мешок и не знает всей подноготной, у него наверняка есть догадки… предположения… хоть какие-то мысли. Заставьте поделиться ими. Вы слышали, – полковник поднял взгляд к потолку, – этой ночью закон будет смотреть на наши мелкие шалости сквозь пальцы… или отвернется в сторону.
– Ясно, сэр.
И в самом деле, что может быть яснее и проще, чем отправиться среди ночи в бандитский притон и допросить их главаря? Только расшибить себе голову о стену – результат ровно тот же, но без лишней беготни через полгорода.
Впрочем, Кард еще не закончил свою речь.
– Вы отправитесь вместе с братом Винсентом, – странно, но тон полковника казался скорее извиняющимся. – Еще раз обращаю ваше внимание, инспектор: нам необходимо получить от Десятого Мешка информацию по интересующему нас делу.
– Я поняла, сэр.
– Надеюсь на вас. И… присмотрите за Винсентом.
Чувство «странности» происходящего стало еще сильнее. Кард что-то недоговаривал… эта проклятая привычка говорить полунамеками. Нет, задание-то полковник сформулировал предельно четко, но под зеркальной гладью явно таились подводные камни.
– Кажется, мы подъезжаем, – брат Винсент наклонился к окошку кеба, пытаясь различить сквозь туман очертания зданий. – Пахнет рекой, верно?
Мне осталось лишь тоскливо позавидовать слабости людских носов. Прошедшие сквозь Клавдиум речные воды уносили к морю пятна масла и керосина, опилки, тушки крыс вперемешку с дохлой рыбой, гнилые фрукты, картофельные очистки, перья и еще множество следов так называемой человеческой цивилизации. Вонь от мутной, вяло плескавшейся жижи отчетливо различалась за полмили.