НИКОЛАЙ НЕГОДНИК
Шрифт:
– Это виконт де Теофаль костер развел, больше некому, - бормотал на ходу маркиз.
– Только у него странная плебейская привычка думать о всех. Доли лишу негодяя! Или вызову на поединок.
Но на этот раз командир отряда ошибался - сегодня виконт не виноват.
Небольшая прогалина на дне оврага была озарена ярким неземным светом, а весь рыцарский отряд стоял на коленях склонив головы и часто-часто крестился. А над всем этим возвышался ангел в сверкающих одеждах, с пылающим мечом
Привлеченный громким топотом и хрустом веток под ногами, небесный воин повернул голову и строго посмотрел на маркиза:
– Вот он собственной персоной, предводитель сатанинской рати!
– А в чем дело?
– опешил ди Мьянетта.
– Сам Авиньонский Папа…
– Молчать, я спрашиваю!
– ангел рявкнул так, что упало несколько коней.
– Это моя привилегия - отвечать вопросом на вопрос! На колени, мерзавец!
Ноги маркиза подкосились сами собой, и он рухнул там, где стоял, в щедро рассыпанные конские яблоки. А небесный посланник продолжил прерванную проповедь:
– И еще раз повторю, несчастные… вы продали души свои! Ибо только наущением врага рода человеческого могу объяснить ваше появление в этих краях. Скорблю! Да, я очень скорблю о потерянных для вечного блаженства душах. Кто-нибудь подскажет умному мне, как цвет ивропского рыцарства смог оказаться на побегушках у каких-то там кочевников? И горечь наполняет сердце… горечь за потомков героев, остановивших бесчисленные орды Атиллы и Мойдодыра! А сейчас, когда новая Орда стоит на пороге, благодать покинула вас, оскорбленная алчным блеском в глазах ваших и жаждой наживы, лезущей геморроем из тел ваших. Прислушайтесь к своим чувствам!
Рыцари прислушались. Да, эта самая жажда многим мешала спокойно сидеть в седле.
– И еще раз повторю для бестолковых - именно сатана наущает вас нехорошему. Ибо только таким способом он подготавливает человека к содомскому греху - сначала немочи телесные, а потом и ропот на Господа! Помните поучения преподобного Тимура Султановича?
Ответом - тишина. Пришлось цитировать самому:
Все суета сует, а, в общем,
Как сказал Екклезиаст:
"Тот, кто на Бога ропщет,
Тот, ребята, педераст!"
Виконт де Теофаль стоя на коленях, скосил глаза на графа де Суиза и на всякий случай отполз в сторону, стараясь не поворачиваться к нему спиной. В последнее время именно упомянутый граф часто роптал на провидение, забросившего его в эту глушь. А если учесть взгляды, бросаемые на великолепные прадедовские доспехи… Вдруг не на них, а… И только ангел открыл истинное, достаточно гнусное лицо негодяя, так долго притворявшегося надежным соратником. А на самом деле - противный!
Многие прославленные воины, прочувствовавшие всю глубину падения и разверзнувшуюся у ног адскую бездну, плакали навзрыд, сраженные красноречием посланца небес. И только опытный командир не оставлял некоторых сомнений:
– Позвольте, - робко возразил маркиз.
– Наша миссия получила благословление…
– Сатаны!
– перебил ангел и в гневе взмахнул мечом.
– Но Авиньонский Папа…
– Вздор, полный и архиглупый вздор! Неужели вас родной отец подговорил продать души дьяволу? Кстати, он что, общий? Вы все братья?
– Не-е-е…
– Так почему… Ах, вот это о чем. Тем более вздор и ересь, лишь подтверждающие сделку с нечистым. Копыто ему целовали?
Ди Мьянетта вспомнил церемонию лобызания туфли, странную ее форму, и утвердительно кивнул.
– А я про что говорю? И сколько посулили за отказ от вечного спасения?
– Серебром… по весу каждого.
– Вот оно! Вот оно - еще одно доказательство козней отца лжи. Иуда за предательство получил меньше, и это если учесть - КОГО он предал!
Тут уже железные нервы маркиза не выдержали груза открывшейся истины. И он зарыдал. Осознавая и ужасаясь.
– Плачьте громче, - подбадривал ангел, прохаживаясь среди коленопреклоненных рыцарей. Только слезы очистят ваши души от скверны и ненужных сомнений. И в знак глубочайшего раскаянья - посыпьте пеплом главу свою. Да разожгите наконец костер, дебилы!
Два брата-близнеца, Роберт и Огюст де Биле, с готовностью бросились собирать хворост, и уже через час процедура покаяния была почти закончена. Граф де Суиза первым вспомнил о своей фляге, к которой так и не прикоснулся с начала привала, и потянулся к ней. Виконт де Теофаль успел перехватить руку соратника на полпути к цели и взглядом указал на приближающегося ангела.
– Что, только что покаялся, и опять грешить?
– во взгляде небесно голубых глаз ясно читалась укоризна.
– Я вот только…
– Никаких только!
– Израил отнял пузатую флягу и принюхался к содержимому.
– Мозельское?
– Рейнвейн.
Еще полчаса ушло на благословление бургундского, анжуйского, талийской граппы и прочих кагоров. И когда над головой захлопали крылья Змея Горыныча, никто не успел, да и не смог испугаться. Годзилка обрушился в овраг тяжелой тушей, переломав кусты, и начал с претензий:
– Все пьете?
– Нет, не все. Тебя вот дожидались. Чего так долго?
– Инженеры отвлекли. А чо?
– А ничо, командование принимай.
– Почему я?
– Мы же договаривались. Да мне и домой пора, обыскались, наверное. Всего-то на пять минут и вышел покурить в коридор. Так я пошел?
После теплого прощания ангел лучом взмыл в небо. Горыныч с небольшого разбега последовал за ним, но не стал подниматься высоко, а парил, нарезая плавные круги, направлял в сторону Алатыря едущий с песнями отряд.
Добровольцы, едрить их… фанатики, готовые зубами рвать врага, заслонившего врата в Царствие Небесное.