Нимай Дас

Госвами Сатсварупа Даса

Утром я слез с дерева и стал вспоминать то, чему нас учили, когда я был бойскаутом. У меня не было компаса, но я попробовал рассуждать логически. Я знал, что восток находится там, где встает солнце, и помнил, что от хижины пошел именно на восток. Поэтому, рассуждал я, если я пойду не туда, где восходит солнце, а в противоположную сторону, то, вероятно, я буду двигаться примерно по направлению к хижине. К тому времени я уже нисколько не сомневался, что хочу вернуться к Гурудеву. Он был прав, говоря, что лучше не пытаться выбраться из этого дремучего леса. Во всяком случае, я не тот, кто способен это сделать. Что же касается моих оскорбительных мыслей о Гурудеве и безумной идеи «уйти» от него, то я не стал пока думать об этом.

Весь

день я шел, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы идти по прямой. Мой метод заключался в том, что я мысленно проводил прямую линию до какого-нибудь камня или дерева впереди меня, а потом старался прийти именно к этому камню или дереву. Также я оставлял на своем пути разные метки: ломал ветки или делал камнем отметины на деревьях, - чтобы, оглянувшись, я мог проверить, действительно ли я иду по прямой. Не знаю, сам ли я додумался до этого или просто вспомнил то, чему меня учили, но от одной мысли, что я могу рассуждать и действовать здраво, я сразу же воспрянул духом. Я воображал себя индейским воином и представлял, что возвращение к хижине - это испытание моего умения выживать и ориентироваться в лесу. А чтобы мной не овладело чувство страха и одиночества, я стал в ритм шага повторять Харе Кришна. Когда стало вечереть, я увидел впереди гору, чьи очертания показались мне знакомыми, и направился прямо к ней. Пока не стемнело, я взобрался на другую гору и с ее вершины наконец-то увидел столб дыма, который шел из трубы нашей хижины. Увидев этот дым, я тут же что есть духу помчался по направлению к нему и бежал не останавливаясь до самого дома, хотя уже стемнело, и мне около часа пришлось бежать в полной темноте.

Гурудев, увидев меня, так обрадовался, что вскочил с места и, воскликнув «Нимай!», обнял меня. В глазах у него стояли слезы, а я плакал, как ребенок.

–  Что случилось?
– спросил он меня, но тут же заговорил сам, не дав мне ответить.

Он рассказал, что очень беспокоился и даже пробовал ходить по лесу, чтобы найти меня, и что все это время молился Кришне. Не вдаваясь в подробности, я в нескольких словах объяснил, что произошло. Однако Гурудев видел меня насквозь, и все, что я не договорил, он понял без слов. Но ни он, ни я не хотели обсуждать это. Мы были счастливы, что снова были вместе. Гурудев сказал, что мне нужно искупаться и что он пока приготовит суп и салат из одуванчиков. Впервые за эти два дня я смог наконец-то расслабиться и спокойно уснуть. Я был очень благодарен Кришне за то, что вновь оказался в теплой хижине в обществе своего лучшего друга.

Гурудев не стал ругать меня за то, что я сделал. Он, наверное, решил, что я и так уже достаточно наказан. Но на следующий день мы обсудили произошедшее.

–  Когда люди критикуют духовного учителя, - сказал, я, -ум начинает думать, что, возможно, что-то из сказанного - правда. Но такие мысли губят нашу духовную жизнь. Как нам поступать в таких случаях? Я всегда думал, что мы должны слепо верить своему гуру. Я прав?

–  Нет, - ответил Гурудев, - вера не должна быть слепой, она должна быть твердой и непоколебимой. Слепая вера основана на сентиментальном отношении к духовному учителю или на догматическом, некритическом мышлении. Ты должен получить ясное представление о положении духовного учителя и о том, каковы должны быть твои отношения с ним, а для этого нужно хорошо осмыслить все то, что говорится по этому поводу в священных писаниях. Но, предавшись духовному учителю, ты должен непоколебимо верить ему. Прабхупада как-то сказал, что понятия не имел, к чему приведет выполнение указания его духовного учителя печатать и распространять книги, но он слепо, как он сам выразился, исполнил его наказ. А что касается того, как поступать, когда критикуют гуру или какого-нибудь вайшнава, то священные писания говорят, что необходимо либо оспорить слова критика, либо уйти, если вести спор невозможно.

–  А если духовный учитель обманет ученика, который

непоколебимо верит ему?

–  Это самое большое несчастье. Поэтому выбирать духовного учителя нужно с величайшей осторожностью. Но нельзя отказываться получать духовное посвящение из одного лишь страха быть обманутым. Если духовный учитель сходит с правильного пути, то есть если он отступает от воззрений нашего учения или нарушает религиозные заповеди, то ученик может отвергнуть его. Но даже и в этом случае ученик должен какое-то время терпеливо ждать и молиться о том, чтобы гуру признал свои ошибки и вновь стал верен духу и букве учения сознания Кришны. Также нельзя осуждать духовного учителя за тот образ жизни, который он вел до того, как получил духовное посвящение. Ученик не должен даже интересоваться его прошлой жизнью. Нарада говорит, что ученик должен быть послушным и считать духовного учителя своим самым близким другом, которому он может откровенно рассказать о своих сомнениях и который может помочь ему избавиться от этих сомнений с помощью логических рассуждений.

–  Я слышал много всякой критики в адрес духовного учителя, - сказал я.
– Я имею в виду не только то письмо, которое я прочитал, - почти во всех местах, в которых мы побывали, можно было услышать слова критики. Иногда преданные утверждали: «То, что делает твой гуру, не самое важное в служении Богу», - и цитировали затем Прабхупаду. А иногда они говорили: «Твой гуру недостаточно много проповедует. Он мало общается со своими

духовными братьями и не заботится о своих учениках», - и много еще подобных слов. Слушать это было очень тяжело.

–  Ты должен понимать, - сказал Гурудев, - что подобные утверждения всего лишь чье-то личное мнение. Они не являются непреложной истиной. Кто-то говорит, что то, что делает твой гуру, не самое важное? А что по-настоящему важно? То, что кто-то кого-то критикует, еще не означает, что его слова - несомненная истина.

–  Похоже, отношения между духовным учителем и учеником непостижимы. Кришна непостижим, а гуру -Его представитель. Верно?

–  Да, это так. Прабхупада говорит, что духовному учителю и ученику не нужно познавать что-либо еще кроме Кришны, потому что, познав Кришну и говоря только о

Кришне, человек становится совершенной личностью и приобретает глубокие знания. Отношения между гуру и шишьей устанавливаются и развиваются не в материальном мире.

Как я уже говорил, вместо того, чтобы прославлять Кришну, я только и делаю, что восхваляю майю. Меня поражает и озадачивает то, как при всех моих самых добрых намерениях она постоянно сбивает меня с толку. Поэтому я невольно восхищаюсь ею. Это все равно что восхищаться мощью урагана, который только что разнес в щепки твой дом. На этой ноте я и хотел завершить эту главу, напомнив преданным о том, как силен необузданный ум. Арджуна говорит в «Бхагавад-гите»:

«Ум непоседлив, неистов, упрям и необычайно силен, о Кришна, и, мне кажется, укротить его труднее, чем остановить ветер».

–  Бхагавад-гита, 6.34

Но затем я вспомнил, что Гурудев сказал мне тем вечером, когда я только что вернулся к нему после своих блужданий.

–  Нимай, - спросил он меня, - когда ты сидел всю ночь на дереве, ты молился?

–  Да, Гурудев, - ответил я.
– Я молился о том, чтобы звери не напали на меня. Я был слишком напуган, чтобы молиться о чем-то еще.

–  И все же ты молился. Ты обратился к Кришне.

–  Да, я повторял Его имена. А после того, как я определил, в каком направлении идти, я всю дорогу до самой хижины повторял Харе Кришна не останавливаясь.

–  Именно непрестанная молитва и постоянное повторение Святых Имен как ничто другое поможет тебе справиться с умом. Нам всем нужно и молиться, и повторять Святые Имена непрестанно. Возможно, Кришна, проявляя Свою милость, показывает тебе, что, если ты не молишься и не повторяешь постоянно мантру, ты легко можешь пасть жертвой необузданности ума.