Ночь, когда она умерла
Шрифт:
Ответа не последовало. Более того — она даже не открывала рта. Несносная девчонка! Я почувствовала, что начинаю злиться. А также почувствовала, что мои силы на исходе — соответственно, и мое время подходило к концу.
— Ну, что ты молчишь? — спросила я нетерпеливо. — Отвечай!
Беатрис уронила букет себе под ноги и вздохнула. В ее глазах заблестели слезы. Она выглядела обиженным ребенком, который сейчас горько разрыдается. Но это меня не обмануло: я почувствовала, как глаз на спине начинает нагреваться и копить силу для того, чтобы меня защитить. Беатрис определенно была темным существом, и очень сильным — через долю секунды глаз уже не грел, он обжигал.
— Тебе кто-то дает эту энергию, — сделала я вывод, беседуя, скорее, сама с собой. — Но кто? И откуда у тебя столько темной силы изначально?
Возвращение в реальность оказалось менее приятным, чем уход из нее. Я уже и забыла, что сижу в ледяной воде, и поспешила выбраться из ванны, на ходу надевая теплый махровый халат. Упрямая сучка (теперь я могла позволить себе так назвать ее — в моем мире мы бы могли померяться силой, а в ее реальности она бы сожгла меня в считанные секунды) не хочет разговаривать. Она даже не хочет назвать мне свое имя — как же она объяснит мне, кто она такая? Хотя глупо было бы ожидать от нее таких объяснений. Какой демон объяснит вам, что он за демон?
Я потерла спину ладонью. Глаз уже был холодным, но кожа помнила ощущения. Разумеется, я обладала знаниями в области демонологии, меня даже приглашали читать лекции в университет (люди будто не понимают, что чем меньше они знают, тем лучше они спят), но теперь мне точно требовалась консультация более опытного человека. Я потянула за цепочку, доставая из ванной пробку — после этого я не смогу принимать ванну как минимум неделю, буду довольствоваться душем — и отправилась в спальню, где оставила сотовый телефон.
Доминик ответил сразу — как и всегда.
— Не могу поверить, — сказал он. — Надеюсь, ты не ошиблась номером?
— Увы, нет, — тут же вернула я колкость.
— У тебя хорошее настроение, и это уже греет мне душу. Чем ты занимаешься?
— Целый час пролежала в ледяной ванне. Выбралась только пять минут назад.
— Без одежды? — уточнил Доминик.
— А ты принимаешь ванну в одежде?
— Ну, если ты уже вышла из ванны, не позвонив мне во время того, когда ты там была, то логично было бы предположить, что тебя надо согреть?
Я сделала красноречивую паузу. Доминик был в своем репертуаре, хотя мы встречались в последний раз несколько месяцев назад и не занимались любовью уже целую вечность.
— Слушай, — заговорила я, — тут такое дело… в общем, у меня проблема.
— Серьезная? — деловито спросил он.
— Да. Ты можешь приехать?
— Черт, Лорена, надеюсь, ты не впуталась в очередную дурацкую историю?
— Она, конечно, менее дурацкая, чем история с демоном в шаре для предсказаний, но…
— Где ты?
— В Мирквуде.
Теперь красноречивую паузу сделал Доминик.
— То, что ты в Мирквуде — это отличное начало дурацкой истории. Что ты там делаешь?
— Изольда Паттерсон.
— Изольда Паттерсон! Я думал, что ты уже давно с этим разобралась.
— У нее мой амулет. Чаша.
— Это тянет на три истории с демоном в шаре для предсказаний. — Доминик пытался придать своему тону самый оптимистичный оттенок, но вышло у него плохо. — При самом лучшем раскладе я смогу приехать только через сутки. За это время никто не умрет?
— Надеюсь, что нет, — вздохнула я. — Пока что трупов достаточно. Один Уильям чего стоит.
— Так Билл — это ее рук дело? Бедный малый. Где ты остановилась?
— Вообще, я тут не одна… будем считать, что в отеле. Позвони, как будешь подъезжать.
Я выключила телефон, отложила его и завернулась в одеяло. Оно, в отличие от воды, было теплым, и через несколько минут я согрелась, а вскоре уже дремала. Следующие двадцать четыре часа были свободными, и это означало, что я могу восстановить потраченную энергию. А в свете того, что несколько последующих дней обещали быть неспокойными, мне следовало не только восстановить потраченное, но и попробовать запасти что-нибудь впрок.
Если я скажу, что Доминик был самым таинственным человеком в Треверберге, то не преувеличу. Я не знала даже его настоящей фамилии — он пользовался фамилией «Смит», и именно эта фамилия была указана в его паспорте. Доминик жил недалеко от меня, в старой части города, преподавал демонологию в университете и практиковал белую и черную магию. Мы познакомились на курсах в университете и по роду деятельности довольно часто пересекались. И еще у нас когда-то был роман, который из официального превратился в свободные отношения. Я редко сближалась с людьми, но его могла назвать если не другом, то хорошим приятелем.
Я проспала почти сутки и проснулась минут за пятнадцать до приезда Доминика — как и было обещано, он позвонил и сообщил, что уже в Мирквуде. Ни об Изольде, ни о Беатрис думать мне не хотелось, потому что я была голодна как волк, а еще мне было холодно: по комнате гулял ветер, и, несмотря на теплое одеяло, я дрожала и не могла согреться.
Оказалось, что человеческой еды в отеле нет, и, подумав, я приняла решение в пользу пиццы. Доминик вошел в номер как раз тогда, когда я открывала большую картонную коробку, привезенную мальчиком-посыльным.
— Ты съешь все это одна? — полюбопытствовал он, глядя на меня.
— О да. И очень надеюсь, что это меня насытит.
— Может, хотя бы обнимешь старого приятеля? Понимаю, ты голодна, но о вежливости забывать не стоит.
Мы обнялись, и я торопливо вернулась к лежавшей на кровати коробке. Доминик занял одно из кресел и устроился, положив ноги на стол.
— Ну, рассказывай, что у тебя там стряслось, — попросил он.
Рассказ мой продолжался долго, потому что с набитым ртом говорить было проблематично. Наконец, в коробке из-под пиццы остались только крошки и пустые пакетики из-под приправ. Доминик выкурил три сигареты, но не задал ни одного вопроса.