НОКТЮРНЫ: пять историй о музыке и сумерках
Шрифт:
Я вернулся в гостиную, к телефону, и набрал рабочий номер Эмили.
Подошла ее помощница и сообщила, что Эмили на совещании. Тоном добродушным, но решительным я начал настаивать, чтобы помощница вызвала Эмили с совещания, «если она действительно там». Вскоре послышался голос Эмили:
— Рэймонд, в чем дело? Что-то случилось?
— Нет-нет. Я просто хотел узнать, как ты там.
— Рэй, у тебя голос какой-то странный. В чем дело?
— Какой такой странный? Я просто хочу знать, когда ты вернешься. Знаю, по-твоему я бездельник, но все
— Ладно-ладно, Рэймонд, незачем сердиться. Сейчас прикину. Похоже, через час… Может, через полтора. Мне ужасно жаль, но у нас действительно запарка…
— От часа до девяноста минут. Отлично. Это все, что мне нужно было знать. Ладно, скоро увидимся. Теперь можешь возвращаться к работе.
Возможно, Эмили хотела что-то добавить, но я положил трубку и, стараясь не терять решительный настрой, поспешил обратно в кухню. Собственно, я даже развеселился и уже не понимал, что заставило меня прежде так пасть духом. Порывшись в буфете, я выставил аккуратным рядом возле конфорки нужные травы и специи. Отмерил их, бросил в воду, размешал и отправился разыскивать ботинок.
В чулане под лестницей скрывалась целая груда сношенной обуви. Немного там покопавшись, я обнаружил, несомненно, ботинок из той самой пары: особо потрепанный образчик с древними отложениями грязи по краю каблука. Подхватив ботинок двумя пальцами, отнес его в кухню и аккуратно поместил в воду, так чтобы подошва глядела в потолок. Зажег средний огонь, сел на стол и принялся ждать, пока закипит вода. Когда телефон снова зазвонил, мне не хотелось оставлять кастрюльку без присмотра, однако голос Чарли в автоответчике упорно что-то бубнил. Наконец я прикрутил огонь и подошел к телефону.
— Что ты там говорил? — спросил я. — Похоже, жаловался на что-то, но я был занят и пропустил.
— Я в отеле. Всего лишь трехзвездочном. Совсем обнаглели! Такая большая компания! Моя комната размером со стенной шкаф!
— Но ты там будешь всего пару ночей…
— Слушай, Рэй, я прежде немного покривил душой. Это нечестно с моей стороны. В конце концов, ты оказываешь мне услугу, стараешься удружить, помирить нас с Эмили, а я тебе басни плету.
— Если ты про рецепт собачьего запаха, то поздно спохватился. Я уже запустил процесс. Ну, какую-нибудь лишнюю травку я добавить смогу…
— Если я не был с тобой до конца честен, это оттого, что я не был честен и с самим собой. Но теперь, уехав из дома, я смог лучше все осмыслить. Рэй, я говорил, что у меня никого нет, но это не совсем правда. Есть эта девушка. Да-да, девушка: самое большее чуть за тридцать. Очень озабочена тем, как в развивающемся мире обстоят дела с образованием и как навести справедливость в международной торговле. На самом деле речь не идет о сексуальном влечении — оно всего лишь побочный продукт. Главное — ее незапятнанный идеализм. Мне вспомнилось, какие мы сами были прежде. Помнишь, Рэй?
— Прости, Чарли, но, сколько помню, идеалистом ты не был. Вот эгоистом и гедонистом — это да…
— Согласен, все мы были тогда те еще разгильдяи. Но где-то внутри у меня всегда сидел другой человек и хотел выйти наружу. Именно это меня к ней и влечет…
— Чарли, когда это было? Когда оно случилось?
— Что случилось?
— Этот адюльтер.
— Не было никакого адюльтера! Ничего похожего на секс между нами не было. Я даже за столом с ней не сидел. Я просто… Просто я устроил так, чтобы не терять ее из виду.
— Что ты этим хочешь сказать? — Я тем временем переместился обратно в кухню и стал наблюдать за отваром.
— Ну, я не терял ее из виду. Договаривался о встречах.
— То есть она девушка по вызову?
— Нет-нет, говорю же, между нами ничего не было. Нет, она стоматолог. Я к ней ходил, изобретал предлоги: там зуб побаливает, там с десной не так. Понимаешь, растягивал лечение. И конечно, Эмили в конце концов просекла. — Чарли вроде бы давился рыданиями. Потом плотину прорвало. — Она доискалась… доискалась…потому что я чересчур увлекся зубными нитями! — Чарли перешел едва не на крик. — Она сказала: с тобой в жизни такого не было, чтобы ты не расставался с флостиком!
— Но это же бессмыслица. Чем лучше следишь за зубами, тем меньше поводов обращаться к зубному врачу…
— Ни о каком таком смысле я не думал. Я просто хотел ей угодить!
— Послушай, Чарли, ты с ней не встречался вне кабинета, не был с ней близок, так в чем проблема?
— Проблема такая: мне нужен был кто-то, кто бы извлек на свет это мое второе «я», запрятанное внутри…
— Чарли, послушай. Я вот со времени твоего последнего звонка стал намного спокойней. И, честно говоря, тебе тоже следует успокоиться. Обсудить все мы сможем, когда ты вернешься. А теперь мне нужно готовиться, ведь через какой-нибудь час вернется Эмили. У меня процесс в самом разгаре. Наверное, это и по моему голосу заметно.
— Ну и дела, чтоб тебя! У него, видишь ли, процесс в самом разгаре. Отлично! Друг называется…
— Чарли, ты не иначе расстроен из-за неудачного номера в отеле. Но ты должен успокоиться. Взглянуть на вещи в перспективе. И набраться мужества. А у меня сейчас процесс в самом разгаре. Вот разберусь с собачьей историей, тогда смогу по полной тебе подыграть. «Эмили, — скажу я, — до чего же я жалок, Эмили, ты только посмотри. И ведь я не особенный, таких людей большинство. Но Чарли, он совсем не такой. Чарли, он из другой оперы».
— Нельзя такое говорить. Очень уж ненатурально звучит.
— Тьфу, дурень, да не такими же словами. Положись на меня. Я держу ситуацию под контролем. Так что успокойся. А теперь я должен идти.
Я положил трубку и присмотрелся к кастрюльке. Состав вскипел, пар шел вовсю, но запаха особенного не ощущалось. Я прибавил огня, чтобы кипело сильнее.
Тут мне захотелось свежего воздуха, а поскольку из кухни имелся выход на плоскую крышу, которую я не успел обследовать, я шагнул туда.