Non Cursum Perficio
Шрифт:
Смуглый черноволосый мужчина в зеркальной глубине всё не отводит взгляда, и на дне его тёмно-карих глаз хищными глубоководными рыбинами, ночными тенями бесшумно мелькают странные, страшные, чужие мысли. Жёстко сжатые губы, вертикальная морщинка меж густых бровей – а взгляд стальной, цепкий, как крючья мясника. Этим взглядом можно легко и быстро подтащить к себе жертву – и тут же убить. На месте. Необратимо. Это действительно легко.
Господин директор Антинеля, Сао Седар.
Нет, это не я. Этого не может быть! Не может, не может, не может…
*
…Это оказалось проще и быстрее, чем я думал. Такая символическая потеря невинности – гипотетической, её могло никогда и не быть. Короткий ритуал передачи ключей и печати, одна подпись в приказе, распитая на троих с Дьеном и ла Пьерром бутылка шампанского. Плоско, блёкло, обыденно и протокольно скучно. Стоя с бокалом золотистого Moet Shandon в руке и фотографируя взглядом улыбочки Дьена и Джереми для личного архива, я уже не мог вспомнить толком – а на что я, собственно, надеялся?..
– Ну что же, с этого часа мы вверяем вам Антинель и наши жизни, Сао Седар, – торжественно провозгласил генерал, и вновь тонко звякнуло муранское стекло бокалов. Хотя мне отчего-то хотелось пить, не чокаясь. Садерьер застенчиво таскал из коробки вишни в шоколаде и весь внутренне сиял. Генерал же до сих пор вёл борьбу между завистью и облегчением.
Странно и смешно... В моём бокале шампанского отражаются наши перевёрнутые фигурки – несвятая троица в океане золотистого сияния. Какой-то алкогольный Солярис… Мне сейчас так легко, и я глотками пью грядущую тьму, ничего не страшась и ничему не удивляясь. Часовой омут спокойствия среди водоворотов ледяной мартовской стремнины, сметающей переправы, плотины и мосты.
Перед тем, как оставить меня тет-а-тет с аккуратно умерщвлённым прежним Седаром, Дьен останавливается в дверях комнаты и дружески кивает:
– Я завтра зайду за вами в восемь утра, чтобы помочь со всем разобраться. Первое время я буду консультировать вас, и оказывать вам содействие, господин Седар, и…
– Меня не нужно консультировать и мне не нужно помогать, – спокойно прерываю я, скрестив руки на груди. Садерьер поперхнулся, вцепившись в косяк так, что побелели ногти, а на его красивом смуглом лице мелькнуло выражение откровенной злости. Впрочем, уже через пару секунд к нему вернулось самообладание, и Дьен, подняв глаза, мягко заметил:
– Господин Седар, поверьте – вы зря отказываетесь, вы просто не представляете, что вас ждёт впереди. Вы были начальником небольшого отдела, а в статусе крупного администратора…
– …Я проработал два года, – хладнокровно завершил я за Садерьера, озирая его поверх края бокала одним глазом. – Если вы помните, я два года руководил СИИЕС. Ведь помните?
На круглом веснущатом лице генерала столь отчётливо прорисовалось желание немедленно напомнить мне, где, как и кем было закончено это руководство, что я едва не умилился. Какой ла Пьерр у нас всё-таки добрый!
– Да, – с нажимом продолжал я, делая к генералу шаг, – да, я весьма успешно управлял СИИЕС... И это могло бы счастливо продолжаться и по нынешнюю пору, если б не гордыня и уязвлённое самолюбие моего предшественника. А он счёл возможным в очередной раз потрафить своим амбициям, и притащил меня назад на цепи, унизительно и жестоко. Как непослушную собачку. Вам скормили сказочку о том, что тогдашний директор спас меня от голодной смерти и вообще облагодетельствовал, сняв с поста управляющего филиалом? И что, вы этому верите?..
Губы Садерьера шевельнулись, но он ничего не произнёс, остекленело глядя куда-то между мной и генералом. А ла Пьерр побелевшими губами еле выдавил из себя полное непонимания и ужаса восклицание:
– Тогдашний директор?.. Ваш… предшественник?..
– Я что, недостаточно чётко выговариваю слова, генерал? – я приподнял бровь, наблюдая за ла Пьерром. Тот походил на Винни-Пуха, который полез в свой горшочек плюшевой лапкой и наткнулся на спрятанный в мёде стальной капкан.
– Я не… простите, господин Седар, – жалобно пискнул Джереми, промокая выступивший на лбу пот клетчатым платком. – Простите. Мне лучше идти. Да я как раз и собирался…
– Удачного правления, господин директор Антинеля, – тихо пожелал Дьен, легко коснулся моего запястья и быстро выскользнул из комнаты. Но я почти физически ощутил его очень глубоко спрятанное от чужих глаз глухое недовольство. Кажется, серый кардинал Садерьер был не в восторге от моей самостоятельности. Впрочем, я не червонец, чтобы всем нравиться, и если кого-то что-то во мне не устраивает, это его проблемы, а не мои. И без набивающихся мне в дуэньи бывших командоров войны тоже я как-нибудь обойдусь. Я сам себе Седар.
Проводив взглядом две спины – в вишнёвом пиджаке и в мундире – я ещё немного постоял в дверях, прислонившись плечом к косяку и глядя вдоль коридора общежития. Наверное, мне теперь придётся переехать в апартаменты Норда на одиннадцатом этаже старого корпуса, так что прощай, мечта идиота, розовая джакузи. Прощай и ты, моя угловая комнатка, прибежище холостого физика-нулевика. Вот только отдел я свой не отдам. Сойду с ума, спать не буду – но не отдам.
Докурив ещё одну ментоловую сигаретку до фильтра, я захлопнул дверь, ласково погладил медную ящерку по блестящей спинке и пустился в путешествие за ответами и разгадками.
В седьмой/первый корпус Антинеля, который теперь принадлежит мне, господину директору Сао Седару… Я мельком улыбнулся своему отражению в тёмном стекле лестничного пролёта.
Да, это я. Это есть. И это глупо отрицать. Хоть в этом, но Садерьер оказался прав.
====== 12. Разведка боем ======
С Патриком, как мы и договаривались, я встретился в девять вечера на углу его корпуса. О’Филлон, ещё не заметив меня и потому не «держа лицо», сиротливо жался к кирпичной стене, пряча лицо в поднятом воротнике плаща от порывов холодного влажного ветра. Зюйд-вест психовал, пытаясь вытряхнуть из этого мира последние залежи зимы, и под бившимся на ветру плащом Патрика снежными хлопьями мелькали клочья ослепительно белого.