Нора Робертс. "Рожденная в грехе"
Шрифт:
– Мы повязаны друг с другом, вы и я, хотим мы того или нет. Нас объединяют ваши дочери, и я не хочу быть причиной раздора между вами.
– Причина раздора в них самих, - рявкнула Мейв.
– Спокойно, Мэгги, - Шаннон не придала значения тому, как яростно фыркнула сестра.
– У вас есть право сердиться, миссис Конкеннон, чувствовать себя уязвленной, не столь важно, гордость ли ваша задета, или душа. И все же, надо признать - вы не в силах изменить ни того, что случилось раньше, ни сегодняшних последствий, и я тоже.
Мейв не ответила, лишь продолжала
– Моя причастность ко всей истории скорее косвенная, - я более следствие, нежели причина. Явились ли вы в свое время отчасти той причиной, не столь уже важно.
При этих словах Мейв повернула голову и изрыгнула ядом.
– Ты смеешь заявлять, что это я склонила мужа к адюльтеру с твоей матерью.
– Нет. Я не была свидетелем. За то, что совершила, моя мать не винила никого, и вас тоже. Я же хочу сказать, что неважно, какую роль сыграли в этом вы. Кто-то скажет, что вы не любили его, и были безучастны к тому, найдет ли он себе другую женщину или нет. Я с этим не согласна. Вы вправе более чем кто-то другой проявлять участие. То, как они поступили - нечестно.
Еще одна попытка Мэгги возразить была встречена холодным взглядом Шаннон.
– Это было нечестно, - вновь повторила она, довольная тем, что ее не перебили, - и с моральной точки зрения, и с религиозной, и с интеллектуальной. Вы были его женой, и неважно, насколько каждый из вас был недоволен браком, к нему должно было относиться с уважением. По чести. Такого отношения не было, и то, что выяснилось это спустя многие годы, не умаляет ни вашего гнева, ни его предательства.
Шаннон перевела дыхание, убедилась, что все внимание Мейв сосредоточено на ней одной.
– Я не могу вернуться в прошлое и оказаться неродившейся, миссис Конкеннон. Что бы ни сделал каждый из нас, связь между нами уже не разорвать, а посему придется как-то с этим жить.
Она снова сделала паузу. Мейв сощурила глаза и с возрастающим интересом следила за ней.
– Моя мать перед смертью услышала от меня гнусные слова. Я тоже не в силах повернуть все по-другому, и буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Не разрушайте то, что имеете, допуская обстоятельства, которые не сможете изменить. Я скоро уезжаю. Мэгги, Бри и ваши внуки остаются с вами.
Отметив про себя, что сделала все возможное, Шаннон отступила назад.
– А теперь, извините, я должна покончить с одним человеком.
Она пустилась вниз по дороге, но не сделала и пяти шагов, как позади хлопнула дверца машины.
– Детка.
Шаннон остановилась, развернулась и встретилась глазами с Мейв.
– Да?
– Вы изволили выразить свое мнение, и это верно, - признание далось Мейв нелегко, она слегка кивнула головой.
– Разум присущ вам гораздо в большей степени, нежели человеку, чья кровь течет в ваших жилах.
Шаннон удовлетворенно кивнула.
– Благодарю.
Она продолжила путь, а все остальные изумленно уставились на Мейв, словно у той за спиной выросли крылья.
– Ну что, так и будем стоять целый день на улице?
–
– Давай пошевеливайся, Лотти. Я хочу зайти в дом и взглянуть на внучку.
Недурно, заключила Шаннон и ускорила шаг. Если такая удача будет хоть вполовину сопутствовать ей при встрече с Мерфи, можно считать, что день она провела блестяще.
Дойдя до фермы и повернув к черному входу, она увидела его, - Мерфи стоял неподалеку от овечьего загона, а рядом с ним - приземистый, кривоногий мужичок, с крепко зажатой между зубами трубкой. На вид он был старше Мерфи.
Оба молчали, но Шаннон готова была поклясться, что между ними происходил какой-то немой диалог.
Через мгновение мужчина коротко кивнул.
– Ну хорошо, Мерфи. Две свиньи.
– Буду благодарен, мистер МакНи, если вы придержите их для меня. На денек-другой.
– Это можно, - тот сунул трубку глубже в рот и направился было к загону, но заприметил Шаннон.
– Да у тебя гости, приятель.
Мерфи вскинул голову и широко улыбнулся.
– Шаннон. Как я рад вас видеть.
– Ты, бабуин, не смей даже заикаться о чем-то, - она широко шагнула вперед и ткнула ему пальцем в грудь.
– Тебе предстоит многое объяснить.
МакНи навострил уши и не спешил уходить.
– Это она и есть, Мерфи?
Оценивая возможные последствия сказанного, Мерфи потер подбородок.
– Да, она.
– С выбором ты не торопился, но выбрал настоящую красавицу.
Закипая от гнева, Шаннон перекинулась на МакНи.
– Если вы поставили на этого придурка, то попрощайтесь со своими деньгами.
– А разве принимают ставки?
– обиженным тоном вопросил МакНи.
– Почему мне никто не сказал?
Пока Шаннон размышляла, доставит ли ей удовольствие столкнуть их лбами, Мерфи тронул ее за руку.
– Прошу прощения, дорогая, одну минуту. Мистер МакНи, вам нужна помощь, чтобы выбрать себе овечку?
– Нет-нет, я вполне справлюсь, да и руки у вас, похоже, слишком заняты, - с завидным проворством тот юркнул в загон, и толпа блеющих овец бросилась врассыпную.
– Зайдем в дом.
– Нет, останемся здесь, - огрызнулась Шаннон и выругалась, когда он крепко схватил ее за руку.
– Зайдем, - повторил он.
– Покричите на меня без свидетелей, так будет лучше.
Он остановился на крыльце, с присущей ему аккуратностью стянул с себя грязные веллингтоны. Открыл перед нею дверь и, как всякий благовоспитанный мужчина, принялся спокойно ждать, когда она обрушит на него свой гнев.
– Присядете?
– Нет, черт тебя побери со всеми потрохами, не присяду.
Он пожал плечами, прислонился к барной стойке.
– Что ж, постоим. Вы что-то хотели мне сказать?
Его спокойствие только распалило ее.
– Как вы смеете? Как вы смеете зазывать свою семью и говорить им всем, чтобы приехали на смотрины, - я что, лошадь, которую выставляют на аукцион?
Напряжение спало с его лица.
– Насчет этого вы ошиблись. Я спрашивал у них, смогут ли они приехать, познакомиться с вами. Это совершенно другое.