Норткерр
Шрифт:
Оказавшись в своем номере, я сняла туфли и плюхнулась на кровать. Это глупо! Не стоит нырять в омут, придавая значение ничего не значащим событиям. Все же уйти было лучше. Он весьма самоуверенный. Пара бокалов, и я жалела бы уже совсем о другом. А может и не жалела бы? Нет, пожалела бы. Несомненно, он растворился бы вместе со своей загадочностью после первой же ночи.
Погрузившись в размышления, я не сразу услышала стук в дверь. Лениво поднявшись, чтоб открыть, я никого на пороге не обнаружила, зато у моих ног лежала корзина самых красных роз из тех, что мне доводилось видеть, и бутылка дорогого шампанского.
«Доставщик
Для мисс Сандры Редклиф
«Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом»3.
Адам де Керр
P.S. Я верю в любовь, мой гордый цветок!
Ого, вот это поворот! Значит цветы мне?! Но как он узнал мое имя и адрес гостиницы? Это немного настораживало.
Ханна примчалась ко мне в тот же вечер, попутно ответив на мой вопрос. Бросив намеченные планы и друзей, она пришла с единственной целью – отчитать меня…
Оказывается, за нашим небольшим представлением наблюдал почти весь паб. Ханна поведала, что за этим самоуверенным темноглазым красавчиком с пафосным именем Адам де Керр постоянно охотятся девицы, но почти всегда безрезультатно.
– Некоторые даже начинали сомневаться, в той ли команде он играет… если ты меня понимаешь… – смеясь, намекнула Хана. – Все просто опупели, глядя, как ты его отшила! Я так не смеялась уже сто лет. Девицы готовы убить за один его кивок, а тут ты… – Ханна потешалась от души. – Ты как героиня какого-то гребаного романа прям. Такая вся неприступная! Ну и имечко у него – Адам де Керр! Видать, аристократ. Вымирающий вид, между прочим. Хотя большинство из них, конечно, бедны и бестолковы, но явно не этот – шампанское улет. Это лучше той дряни в пабе.
Ханна была в шоке, увидев в пабе, что я не нашла его привлекательным. Но с выводами она явно поспешила, просто его самоуверенность меня бесила.
– По-моему, ты пьяна. Я рада, что вас позабавило мое маленькое приключение. Но ты зря пришла, чтобы меня отчитать. Это мне впору сказать, как глупо я чувствовала себя в вашей компании. Возвращайся к своему парню, он заждался, – обижено ответила я.
– Он козел, мы расстались! – отпарировала она и тут же добавила. – А перед тобой я готова загладить вину. Не думала о тебе, ведь мы знакомы два дня, но теперь скажу – в нашем журнале есть вакансия. Хочешь? Я буду твоей феей-крестной. Черт, за это надо выпить! – засмеялась она, подливая в наши бокалы.
Пока я раздумывала, она потянулась к записке на моем букете и с любопытством прочитала ее.
– Чтобы меня! Он еще и романтик. Гребаный, читающий романтик! Кто в наше время цитирует Экзюпери, не будучи пятидесятилетним профессором литературы? Из трех моих последних парней один был вообще неграмотный. Офигеть!
Ханна тот еще кадр. Я недоверчиво на нее посмотрела.
– Зачем тебе это?
– Просто так. Кроме того, если ты уедешь, кто пойдет с ним на свидание? Я, черт возьми, хочу посмотреть на продолжение всего этого. Может у него и замок свой есть, хотя жить там могут себе позволить только Виндзоры или люди, не нуждающиеся в тепле.
Я слушала новую подругу не без интереса: работа в Лондоне – это мечта, от такого шанса откажется только идиот. «Судьба не часто была ко мне благосклонна», – думала я, глядя на дивный букет.
– Меня радует, что ты такая добрая. Но боюсь, зря надеешься, что я пойду его искать, дабы тебя порадовать. Не забывай: он не назначал мне свидание, скорее, просто пытался затянуть в постель.
– Ну и что? Я бы не задумывалась. Сколько всяких уродов ко мне приставали, хоть бы раз такой красавчик, – мечтательно протянула Ханна. – Он потратил на этот подарок больше, чем некоторые на пять свиданий. Не вздумай дурить!
– Деньги не главное…
– Конечно, – засмеялась она иронично, – думаю, он оценит твою скромность. Одним словом, я дала ему твой номер…
– Ханна!..
– Потом еще спасибо мне скажешь. Это верняк, я чувствую. Узнай, может у него есть брат. «Де Керр» звучит даже элегантно. «Сандра де Керр». – важно проговорила она, примеряя мне имя незнакомца, как влюбленная школьница.
– Руксандра, – поправила я.
– Что?
– Мое имя – Руксандра.
– Серьезно? Ну, значит «Руксандра де Керр». Отдает стариной. Прям забавно.
– Да уж…
Так в один вечер я обрела лучшую подругу, работу и парня.
Не могу не спрашивать себя, чем же я его привлекла, внешностью или тем, что была резкой и грубой. Нет, выгляжу я вполне гармонично и никогда не страдала от отсутствия внимания со стороны сильного пола, да и голова моя работает как надо. Конечно, не гений математики, но порой мне кажется, я понимаю слишком много в этой жизни. И жить с этим та еще радость. Мой профессор философии говорил, что я тот редкий тип людей, который воспринимает мир в целом, а не фрагментами. Так сказать, аналитический склад ума позволяет видеть все причинно-следственные процессы мира. Это как с эффектом мотылька – глобальное понимание связи всего сущего. Журналистика – именно та сфера, где такой способ видения большой плюс, ведь не имея личностного эгоизма, я всегда объективна. Самодостаточная личность, не стремлюсь к власти или обогащению и могу анализировать поступки и мотивы людей без собственного оценочного суждения.
Круто он меня оценил, я прямо почувствовала себя уникальной. Но сама себя так серьезно не воспринимала. Поэтому и не рассчитывала на внимание такого, как Адам. Он был из того типа мужчин, которые невольно вызывали животный интерес у всех особей противоположного пола. Редко случалось, что заходя в помещение с кучей людей, его мог кто-то затмить. При желании он мог бы сделать карьеру фотомодели или актера. Мне всегда казалось, что длительные отношения с такими, как он, просто невозможны.
Поначалу я просто наслаждалась вниманием видного мужчины, не ожидая серьезного продолжения, льстя своему эго. Но потом, видя не двузначные взгляды девушек в его сторону, во мне проснулась ревность и я поняла, что влюбилась. Поначалу было непросто, мне не нравилось то ощущение незащищенности и вечной тревоги рядом с ним. Я скрывала свои чувства, как могла, ожидая подвоха с его стороны. Признаться ему, означало бы признаться себе. А это уже серьезно!