Норткерр
Шрифт:
Моментально вскипев, словно чайник, недолго раздумывая, я направилась к наглецу, собираясь сделать его жертвой своего плохого настроения.
Добраться до моей цели стоило труда. Я проталкивалась минуты две, рассвирепев по дороге еще больше. Оказавшись за его спиной, вдохнув, я подбоченилась и постучала пальцем по упругому плечу парня.
Без особого интереса он небрежно оглянулся в мою сторону.
Судя по всему, пока я пробиралась к нему, он утратил интерес к моей персоне. Может, думал, просто ушла, но поняв, кто его тревожит, развернулся на стуле полностью. Упершись локтями о стойку, молодой человек, держа в руках пиво, заинтересованно оглядел меня с ленивой ухмылкой. Это разгневало еще больше.
Я открыла рот, желая высказать все, что о нем думаю. Но едва произнесла первое слово, как кто-то сильно толкнул меня сзади, и я упала на объект моего негодования, оказавшись между его ног.
Не передать словами уровень моего унижения.
Позор был бы еще больше, если б его пиво вылилось мне на голову. Слава богам, этого не произошло. Всего пара капель упала на блузку на спине, слегка обдав холодом.
«Можно ли за один вечер столько раз почувствовать себя полной неудачницей?» – спросила я себя, коря, что вообще решила подойти к нему. Но ретироваться было поздно. Я подняла на него неловкий взгляд, но не увидела ничего утешительного. Он еле сдерживался, чтобы не расхохотаться.
Я резко отпрянула и, преодолев смущение, твердо заявила, отстаивая остатки своего достоинства:
– Не очень-то вежливо потешатся над человеком, когда он в беде. Поищите себе другой объект для насмешек, а еще прекратите меня разглядывать, тем более, когда я с вами разговариваю. Впрочем, не понимаю, почему я трачу время, объясняя нормы поведения такому как вы. Простояв двадцать минут у этой чертовой стойки, я поняла, что джентльмены в Англии перевелись.
Нервно развернувшись, я направилась прочь. Хотелось только одного: поскорее убраться отсюда и забиться вместе со своим невезением в какой-то угол. Однако незнакомцу мои планы были явно не важны. Цепкими пальцами он схватил меня за запястье и, проигнорировав мое сопротивление, усадил на соседний стул. От изумления я ненадолго онемела. Больно не было, просто слишком уж бесцеремонно. Я же не его собственность!
– Вы пьете пиво? – спросил он, и, не дожидаясь, сам же ответил. – Впрочем, здесь все равно ничего другого нет. Эй, Джо, пиво для леди! – бармен тут же откликнулся на его просьбу, и передо мной моментально появился полный бокал.
Незнакомец спокойно сделал глоток из своей порции, ожидая моей реакции. Слава Богу, шок наконец меня отпустил.
Пить с ним мне совсем не хотелось.
– Спасибо, но я не пью с самоуверенными наглецами.
Я встала, но его рука вновь меня остановила, обдав теплом кожу в том месте, где он прикоснулся. Несмотря на настойчивость, действовал парень не грубо.
– Что вы себе позволяете?! – все же возмутилась я.
– Постойте минуту, я скажу несколько слов в свою защиту, а после, если захотите, уйдете.
Его голос был вкрадчивый и приятный. В нем чувствовалась неподвластная моему пониманию сила, тщательно замаскированная мелодичной мягкостью. И это я осознала всего лишь после пары фраз. «Это на всех так действует, или только на таких впечатлительных, как я?» – пронеслось в голове.
– Что ж, обвиняемый имеет право на слово, – стоило попробовать взять ситуацию под контроль.
Он улыбнулся и уткнул взгляд в столешницу бара.
– Или на признание. И буду надеяться – вы справедливый судья и смягчите окончательный приговор.
– Посмотрим.
– Это я виноват в том, что Джо вас игнорировал.
Мои брови поднялись от удивления, смешанного с негодованием. Инстинктивно скрестив руки, я уточнила:
– Правда?! И чем же я вам не угодила?
– Все как раз наоборот.
– Ха! – невольно вырвался нервный возглас. – У вас странные методы привлечь даму.
– Каюсь и прошу – злитесь на меня, но простите Джо: если бы вы не собрались уйти, он непременно бы сдался.
Я посмотрела на молодого, приятного бармена, тот извинительно пожал плечами и дружелюбно улыбнулся, не отрываясь от своей работы.
– Полагаю, Джо я готова простить.
– А меня?
– Вовлечение в преступление третьих лиц – отягчающее обстоятельство и не дает возможности смягчить приговор.
– Вы что – юрист?
– Нет, но мнение не изменю.
– Но мои цели благородны! Я хотел обратить внимание на свою недостойную персону самой пленительной девушки, какую когда-либо встречал.
– Боже! – закатила я глаза, отвечая сарказмом. – Какой вы скромный! Разве старый метод – подойти и познакомиться – уже не в моде?
– Вы бы сразу дали мне отставку, – настолько уверенно возразил он, что я даже не смогла скрыть, что он прав. Ненавижу подобную банальность. Выпивка с подтекстом «ты не переспишь со мной?».
– Мне все понятно! – я в очередной раз встала со стула и поспешно отошла, чтоб он снова не заставил сесть обратно.
– Вы уходите?
– Да. Это старый метод в новой оправе: вы избежали банальности и заставили девушку саму к вам подойти. Очень оригинально! Ваш бармен-сообщник небось помогает вам каждый вечер. Все, как и я, сначала недовольны. Потом вы извинительно покупаете им выпивку, одариваете парой-тройкой затертых комплиментов вроде «у вас чудные глаза» или «вы самая красивая из ныне живущих женщин»… а у самого одна мысль…
– А вы на удивление немилосердны к людям.
– Что ж, мнение друг о друге мы сложили, на этом и закончим.
– Вы уверены?
– Да.
– А как насчет компенсации?
– Что?!
– Из-за меня вы остались без своего напитка, – объяснил он, – разрешите мне искупить хоть часть своей вины, угостив вас, а после можете уходить. Я ни на что не претендую. Просто жест вежливости.
Я посмотрела на него, наши взгляды встретились – он вроде говорил искренне. Уже по своей воле опустившись на стул, я взяла стоящий передо мной бокал, поднесла к губам, отпила, сколько смогла за раз, и поставила его назад.
– Это чтобы вас совесть не мучила. Благодарю за угощение, но мне пора.
– И вы даже не спросите, как меня зовут? – вдогонку крикнул он.
– Нет!
– Ну хоть свое имя скажите!
– Нет.
– Значит, нам не суждено вновь встретиться и полюбить друг друга?
Я быстро оглянулась и улыбнулась его по-детски наивным словам. Люди на него пялились, но ему было все равно.
– В наше время никто уже не верит в любовь, – ответила я и поспешила к выходу.
Выйдя из бара, я села в первое попавшееся такси и отправилась в гостиницу. В животе разлилось томительное волнение. Мне казалось, я вышла победительницей. Но что я выиграла? Он меня зацепил. Это было неоспоримо. Зачем же я ушла? Глупая. Просто странный тип. И я довольно странная. Зачем же был этот театральный уход, хотелось ведь совсем иного?