Норвуд
Шрифт:
— Твоя метка не позволяет чуять его? — поинтересовался интерфектор у мастера Фонтена.
— Нет, — скривился тот. — Наоборот — это он может найти меня. Если захочет, конечно...
Господин Глен кивнул и присел возле кровавого пятна, от которого след расходился в две стороны. Отцепив от пояса совсем небольшой мешочек, он аккуратно развязал горловину и высыпал крохотную горку белесых кристаллов, похожих на обычную соль, себе на ладонь. Тщательно растерев вещество буквально в порошок, интерфектор поднёс
Лёгкая пыль заблестела в свете фонаря и медленно опустилась на землю. Ничего не произошло, и тогда Бернард Глен смахнул остатки на другое пятно. И вот здесь, видимо, всё сработало как должно — порошок, соприкоснувшись с кровью, заискрился, засверкал и раздался негромкий треск.
— Что это такое? — я не удержался от вопроса.
— Это специальная соль, смешанная кое с чем, — спокойно ответил мужчина и, заметив, что я собираюсь спросить с чем именно, пояснил: — Когда наши кузнецы работают с чёрным серебром, образуется пар, который, оседая, оставляет немного этого вещества.
Посчитав, что разговоров достаточно, интерфектор выпрямился и мы свернули в проход между домами — упырь побежал именно туда.
Лошади было тесно — она задевала боками стены и однажды попыталась укусить меня за руку, посчитав, видимо, что это я виноват в её бедах.
Но и людям было непросто, в узком проходе было еще темнее, а единственный источник света находился в руках Бернарада Глена, шедшего первым. Правда, были еще звезды, рассыпанные по узкой полоске неба, видимой между почти сомкнувшимися крышами...
Господин Глен периодически останавливался у дверей, которые зачем-то выходили в этот переулок, и проверял, не скрывается ли кто за ними. Пока всё было спокойно, и это радовало — сражаться в такой тесноте было бы до крайности неудобно.
— Не мог этот идиот Блэлок оставаться на улице? — ворчал мастер Фонтен, замыкавший процессию. — Зачем было переться в этот вонючий проход?
Да, пахло здесь и вправду не очень — кто-то из жильцов сливал сюда помои и ноги иногда скользили по нечистотам. А вообще-то, за такое в нашем городе полагался штраф. Но, боюсь, что виновник уже наказан в полной мере.
От этих раздумий меня отвлёк едва заметный скрип открывающейся двери, мимо которой только что прошёл господин Глен. И, похоже, он её не заметил.
Единственное, что я успел сделать, прежде чем из тёмного прохода выскочила девчушка лет двенадцати, это поднять правую руку к животу. Руку, в которой я сжимал обнаженный Клинок бургомистра.
Волосы у девочки слиплись от крови и висели грязной копной. Кажется, это была младшая дочь главы цеха пекарей — их дом как раз должен был быть где-то здесь. На всех праздниках она одевалась в самые красивые платья, а теперь хотела дотянуться скрюченными пальцами до моего горла.
Девчушку подвел
Всё началось и кончилось за несколько ударов сердца — я даже не успел испугаться.
— Не знаю, как я пропустил эту дверь, — господину Глену было неловко, что он подверг мою жизнь опасности. — Откуда их столько взялось? — добавил мужчина в сердцах. — Что твоя внучка такого наделала, что мертвяки повылазили по всему городу?
Последние слова были, само собой, обращены мастеру Фонтену.
— Да не знаю я, сколько можно повторять! — злобное шипение раздалось откуда-то из-за крупа лошадки — говорящего не было видно в темноте. — Может это и не она вообще! Может это идиот Блэлок всё устроил...
Наверное, мастеру Фонтену хотелось думать именно так. В конце концов, он знал жителей города не хуже, чем я. И сейчас его друзья, с которыми он частенько засиживался в трактире по вечерам, вполне возможно уже мертвы. Или готовятся загрызть кого-нибудь другого.
Наш городок невелик, и здесь нет особенно длинных улиц или переулков, поэтому в скором времени мы выбрались в небольшой дворик, из которого можно было выйти сразу в три стороны.
Здесь, похоже, произошло настоящее сражение. Или бойня. Это зависит от того, кто повстречался упырю — мертвяки или живые люди. В любом случае, стены домов и закрытые ставнями окна были обильно забрызганы кровью. Наверняка она имелась и на земле, но двор не был вымощен камнем, и поэтому в темноте ничего было не видно.
Не успел я подумать, что господину Глену опять придётся использовать своё средство, как ситуация переменилась — один из проходов за какое-то мгновение заполонили мертвяки. И если бургомистр тогда, в доме, видел не очень хорошо и больше ориентировался на звук, то эти, похоже, полагались как раз на зрение.
Их было не меньше десятка, и кабы не открытая дверь, которую посчастливилось обнаружить мастеру Фонтену, здесь бы всё и закончилось. Мертвяки нас очень быстро заметили и, не теряя времени, двинулись к нам, шаркая ногами по земле.
Я шмыгнул в дом, но тут же был вынужден выйти — обнаружилась другая проблема. Соль не хотела протискиваться в узкий проём, хотя вполне могла это сделать — не сказать, что она очень уж велика.
— Ну и чёрт с ней! — воскликнул мастер Фонтен. — Не хочет идти, значит останется на прокорм мертвякам — даже хорошо, отвлечёт их...
— Нет, — просто сказал интерфектор, вытягивая топорик из петли на поясе. — Я не оставлю Соль...
— Ну и подыхай тогда вместе с конягой! — заорал мой бывший наставник и, схватив меня за руку, устремился в дом.