"Нотариус из Квакенбурга"
Шрифт:
— Ну, хорошо, вы свободны, мадемуазель. Если вспомните что-нибудь важное, будьте любезны сообщить мне или, если меня не будет в замке, дежурному констеблю. Да, и напоследок, — спохватился Вейш. — Как звали вашего хозяина, того самого, который умер в Квакенбурге?
— Фейдо Бассос, старший компаньон фирмы «Бассос и Георги», — удивлённо посмотрев на инспектора, ответила Таис.
Следующим на допрос был вызван Озрик Де-Бург. Молодой человек вошёл и сел в кресло перед инспектором. Выглядел он собранным и серьёзным. Было ясно, что первоначальная растерянность, вызванная неожиданным ужасным событием, прошла. Озрик спокойно посмотрел на нас своими большими серыми глазами и спросил, обращаясь к полицейскому:
— Что вы хотите знать, месьер инспектор?
— Я хотел бы знать, где граф Бертрам взял яд, каким образом принял его и почему это сделал, — произнёс Вейш с нажимом, сверля молодого человека глазами.
Озрик пожал плечами.
— Я не знаю, каким образом отец принял яд. Что же касается того, откуда этот яд взялся, я уверен, что это цианистый калий из моей лаборатории.
— Так-так, — оживился инспектор, — объясните, пожалуйста, почему вы в этом уверены?
— Потому, что когда стало известно о том, что отец был отравлен цианидом, я тут же бросился в лабораторию и обнаружил, что в моей бутылочке яда стало меньше.
— А кроме этой бутылочки у вас есть ещё ядовитые вещества? — поинтересовался Вейш.
— Да, в этом же шкафу хранится тартрат морфия в таблетках, гидробромид скополамина, также в таблетках, кроме того, есть ещё раствор стрихнина со спиртом и бутылочка настойки дигиталиса, которую мне дал доктор Адам.
Инспектор удивлённо посмотрел на врача. Тот развёл руками:
— Ну, что тут такого? Дигиталис прописывается в малых дозах сердечникам. Вы должны понять, инспектор, что, как домашний врач семьи Де-Бургов, я не могу разглашать врачебной тайны.
— Ладно, доктор, — перебил его Озрик. — Я сам признаюсь инспектору, что у меня бывают проблемы с сердцем. Но к смерти моего отца это не имеет никакого отношения.
— А что вы думаете о причинах, толкнувших его сиятельство на этот шаг? — задал новый вопрос Вейш.
— Я думаю, что отец не покончил с собой, — ответил молодой человек и, по-прежнему спокойно глядя на нас, добавил: — Я думаю, что его убили.
Все присутствующие уставились на Озрика, ожидая продолжения, но молодой граф молчал.
— Очень любопытно, — наконец произнёс инспектор. — Вы первый из дававших сегодня показания, утверждающий, что графа Бертрама убили. Какие у вас основания делать такое заявление?
Озрик отвёл взгляд, на его бледных щеках выступил румянец, но ответил он по-прежнему твёрдым голосом:
— Я не могу сейчас назвать причин, почему я так считаю. Мне необходимо время, чтобы всё обдумать. Может быть, скоро я смогу точнее ответить на ваши вопросы, инспектор.
— Ну, хорошо, — согласился Вейш, видя, что молодой граф решил упорствовать в этом вопросе. Инспектор покрутил седой ус, задумчиво глядя на Озрика, и задал новый вопрос: — Тогда ответьте, что вы делали вчера после ужина?
— Ещё в столовой Патриция пригласила меня пойти к ней и поговорить о том, как спасти Себастьяна от пьянства. В последнее время он совсем сбился с пути. Поэтому я поднялся к ней в Северную башню и пробыл там довольно долго.
— Когда же вы вернулись к себе?
— После двенадцати часов. Мартин уже запер двери в главном здании, и мне пришлось его разбудить.
— А Николаус всё время был с вами?
— Да, конечно. До девяти часов он возился с игрушками в детской. Потом пришла Таис и уложила его спать.
Вейш хмыкнул с сомнением и задал следующий вопрос:
— Скажите, месьер Озрик, какие отношения связывают вас с Патрицией Де-Бург?
— Озрик снова покраснел и, опустив голову, чтобы не смотреть на нас, сказал:
— Она — жена моего старшего брата.
— Послушайте, молодой человек, — резко произнёс инспектор, — у меня есть сведения, что вас с Патрицией связывают не только родственные узы!
— Я не собираюсь порочить честь дамы, отвечая на подобные вопросы, инспектор Вейш! — воскликнул молодой граф.
Полицейский открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его опередил нотариус:
— Извините, Озрик, но это я виноват в том, что ваша тайна стала известна инспектору. Мы с Мельхиором невольно подслушали ваш разговор в библиотеке. Конечно, при других обстоятельствах, я никогда бы не сказал никому ни слова, но, учитывая случившееся, я не посмел скрыть от полиции всё, что мне стало известно. Надеюсь, вы меня поймёте и простите.
Молодой человек окончательно смешался, закрыл лицо руками и произнёс дрожащим от волнения голосом:
— Вы, наверное, считаете меня подлецом? Признаю, что вы имеете на это право.
— Давайте оставим в стороне моральный аспект, — предложил Вейш, сурово глядя на сконфуженного графа. — В обмен на вашу откровенность, я обещаю, что всё не относящееся к расследованию не выйдет за пределы этой комнаты.
Тяжело вздохнув, Озрик согласно кивнул. Инспектор сделал знак писарю, чтобы тот перестал писать и покинул комнату, после чего продолжил допрос.
— Так что у вас с Патрицией Де-Бург? — снова задал тот же вопрос Вейш.
Озрик, упорно глядя куда-то в сторону, нехотя начал рассказывать:
— Обычная история. Скучающий молодой болван и красивая женщина, жаждущая любви и понимания. Когда Патриция появилась в замке, я сразу понял, что нравлюсь ей. Конечно, я старался обращаться с ней как сродственницей, но она своей женской интуицией быстро поняла, что тоже мне нравится. Однако, месьеры, я клянусь вам, что наши отношения не шли далее безобидного флирта до тех пор, пока отец не пригласил на работу Таис Мелас. Таис просто вскружила мне голову. Должен признать, что возможно я был с ней слишком настойчив и получил заслуженный отпор. Мне пришлось извиниться, но чувств моих это нисколько не охладило. Совсем наоборот. Я объяснился с Патрицией и собирался в самом скором времени просить руки Таис.