Новая эпоха
Шрифт:
У боевого мага были свои козыри — некоторые заклятия он мог творить мгновенно. Поэтому, едва собака дала понять, что к их тесной компании кто-то присоединился, вскочил и за доли секунды сотворил сияющий шар, света от которого хватило на пару десятков метров вокруг.
По закону подлости, Чума возникла почти под пшеничным венком. Почти. Сместись она левее хотя бы сантиметров на тридцать, бой пошёл бы совсем по-другому. Собственно, вместо боя была бы банальная казнь. А так пришлось попотеть.
Нежить, почуяв осину у Коваля, зашипела и попыталась распластаться по земле чёрным дымом. Но Хромушка,
Марина потянулась к ближайшим живым существам — кротам, и слепые копатели стали взрывать землю буграми. Нежить спотыкалась, испуганно завывая, и всё равно бежала, удаляясь от «венка». Шевченко швырялся огненными шарами, но они под потоками дождя слишком быстро таяли, не долетая до твари. Источник света парил чуть позади, создавая хаотичные длинные тени.
Герда вырвалась вперёд. В какой-то момент она, рыкнув, ухватила нежить за лодыжку, но существо извернулось и махнуло рукой. Собака с визгом отлетела в сторону и рухнула в колосья.
— Сволочь! — Вконец разозлилась приреченская ведьма. Герда для неё была больше, чем питомица, и Марина очень болезненно реагировала, когда собаку обижали. Пшеница перед Марго взметнулась ввысь, на глазах превращаясь в подобие деревьев.
Но колдовство пропало втуне — не добежав до стены из толстенной соломы, Чума повернула и поскакала к реке. После смерти Марушкина словно бы помолодела, тело избавилось от проблем, которые привнесло постоянное употребление спиртного, и по изяществу, длинным ногам и тонкой талии было видно, в кого же такой красивой уродилась Ирина. Чума бежала, грациозно вскидывая ноги, и жутко выла от страха. Чародеи стали сильно отставать.
— Соня, она прозрачнеет! — крикнул Игнат, и девушка, не думая о последствиях, зачерпнула Силу из себя, вновь делая нежить материальной.
Дальше Хромушка бежать уже не смогла — увечная нога взвыла дикой болью, а в голове словно взорвалась граната. Кровь из носа, смешиваясь с дождём, текла по губам, подбородку и одежде. Абсолютно без сил целительница, сминая пшеницу, упала на мокрую, жирную землю.
Шевченко сменил тактику — едва в небе полыхнуло, притянул молнию к себе и перенаправил в нежить. Чёрные волосы ведьмака встали дыбом и задымились.
Марго молнию между лопаток даже не почувствовала — электричество действовало не на всех нечистиков.
Коваль бежал ровно и спокойно, чуть позади остальных. Когда понял, что колдуны не справляются, остановился, достал из-за спины арбалет, упёр его в живот, взвёл тетиву, умостил болт в направляющую, прицелился и выстрелил.
И промахнулся. Чума в очередной раз сменила направление, и короткая стрела пронеслась в паре сантиметров от её головы.
Вячеслав не стал суетиться и вновь аккуратно зарядил оружие.
— К реке, к реке бежит, скотина! — орал Шевченко, растеряв свою обычную невозмутимость. Его раздражало то, что вся его боевая магия оказалась бессильна перед провинциальной нечистой силой. Конечно, тут ещё и дождь свою роль сыграл, но Игнату от этого
Мимо щеки ведьмака просвистела стрела, и нежить, взмахнув руками, рухнула у самой кромки воды.
— Прошу, господа колдуны. Кушайте с маслом, — крикнул Слава и картинно поклонился.
— Славк, не смешно. Помоги Игнату её до круга дотащить, а я посмотрю, как там Герда и Соня, — тяжело дыша, попросила Марина.
[1] Выйду я в поле, выйду на луг. Заплету я нитку крепкую, толстую. Вплету слёзы, смерть и горе. Добавлю радость, любовь и счастье. Пусть моя нитка добро сохраняет, пусть моя нитка зло душит. Солома для мёртвых, зерно для живых (бел.)
Глава 15.3
Кривицкая лежала, уткнувшись лицом в остро пахнущую мокрую шерсть. Герда тихонько поскуливала, но было ясно, что критических повреждений нет — смогла же она доползти до целительницы. Осмотрев пострадавших, Сычкова слегка успокоилась, всучила Соне те самые сухофрукты вместо сладкого, наскоро приглушила Герде боль — лечить приреченская ведьма не особо умела, и поспешила к мужчинам.
Чуму вбросили под «венок». Почувствовав добычу, круг ярко засветился изумрудным светом и создал прочную полупрозрачную стену до самой земли. Марина ощутила, как дрожат колени — настолько вид и поза парализованной Марго напомнили упыриху, с которой всё началось одиннадцать лет назад. Вот только в этот раз колдунья не собиралась вести беседы с существом внутри круга.
Она подошла как можно ближе, подняла руку вверх и потянулась к «венку». Он был высоко, но по велению Марины опустился ниже. Когда пальцы дотронулись до колосьев, изумрудный свет сменился на лиловый. Женщина сделала шаг назад.
«Венок» продолжил опускаться, одновременно уменьшаясь в диаметре. Он становился всё меньше и меньше, сжимая прозрачную клетку, очень скоро окутал давно мёртвое тело Туманом и продолжил съёживаться.
Через минуту перед живыми лежало лишь кольцо с изумрудом. Ворон, круживший над пшеничным полем, устремился к Занозе и исчез в Вырае.
Славка вызвался проводить Хромушку до гостевого хутора — девушка была еле живой от усталости. К тому же оттуда можно было позвонить в сельсовет и радиоведущему — приреченцы имели право знать, что беда, наконец, миновала. Шевченко почему-то расстроился. У Марины появилось смутное ощущение, что житомирский ведьмак сам хотел довести Кривицкую до безопасного места, но не придумал, как нейтрализовать Коваля.
— Пойдём, коллега. Мне надо метлу забрать. И не стой столбом — ещё полчаса, и полуночницы проснутся. Или ещё какая-нибудь зараза активизируется.
— Точно. — Спохватился Игнат. — Вам помог, теперь надо проверить, как подопечные мои. И Димка.
Чародеи вышли на дорогу и направились в сторону пропускного пункта. Оклемавшаяся Герда по указке хозяйки побрела к домой.
— В принципе, вы можете перебираться сюда, за частокол — опасность миновала. Только очень прошу — скажи людям, чтобы не ждали, что в ближайшие дни будем торговать. Отдохнёте, в бане попаритесь… а там… горе так быстро не утихнет, мало кто придёт, но дорогу, может, и окупите. На большее пусть не рассчитывают.