Новые стихотворения

Рильке Райнер Мария

Искушение

Нет, он тщетно истерзал шипами мясо похотливое свое. Из утроб его страстей ночами вылезали под вытье ⁵недоноски из семьи кретинов, гнусные, кривые образины, небытийные свои глубины для него во имя зла покинув. ⁹Дети их шевелятся в подспудье — был он плодовитым, этот сброд. Он, подвластный пестрых чувств причуде, окунулся в их водоворот и хмельной напиток этот пьет — руки сами тянутся к посуде, тени же, как бедра или груди, ждут прикосновений в свой черед. ¹⁷И воззвал он к ангелу, воззвал, ангел в блеске с головы до пят вмиг явился и вогнал их в него, пустынника, назад, ²¹чтоб святой с чертями и зверьем бился, не надеясь на подмогу, и чтоб он непонятого бога из бродильной жижи гнал живьем.

Алхимик

С улыбкой странной отодвинул он ту колбу, почерневшую от дыма. Он знал — ему необходимы, чтоб в самом деле был осуществлен ⁵венец вещей — столетий караван, тысячелетия и клокотанье в реторте, и созвездия в сознанье, в мозгу — по крайней мере океан. ⁹Чего он добивался — сгоряча он ночью отпустил его, и к богу оно вернулось, прежний вид приняв. ¹²А он, как пьяный, что-то лепеча, внезапно растянулся у порога. И пуст его раскрытый шкаф.

Ларь с реликвиями

Там — вовне — спокойно ожидало всех перстней и всех колец их судьбы начало — не конец. Здесь они лишь вещи из металла, те, что он ковал, златокузнец. ⁶И корона, выгнутая им, тоже ведь была дрожащей вещью. Он ее, к каменьям дорогим приучая, в страх вогнал зловещий. ¹⁰От питья холодного приметно взор холодным полнился огнем. Но когда его футляр обетный (золотой, чеканный и узорный) был уже сработан целиком, чтоб запястье маленькое в нем к жизни возродилось чудотворной, — ¹⁷сам себе уже не господин, плачущий, разбитый, оплошавший, он, душой перестрадавший, видел пред собой один лишь слепивший взгляд рубин — в суть его бытийную вникавший с династических вершин.

Золото

Если б не было его — оно бы все равно родилось тем не мене в руслах рек иль в горных недрах, чтобы выявиться из броженья ⁵воли, из идеи о руде — той, что надо всеми и всех лучше. И Мероя — край, запавший в душу, им мерещился везде ⁹и повсюду — сердцем их воспетый и навязчивый, как идеал. Сыновья ж, избороздив полсвета, обретали (по обету их отцов) возвышенный металл. ¹⁴Там он рос и набирался сил, чтоб затем уйти, их опороча — тех, кто был ему не мил. Но (по слухам) он последней ночью вспомнит всех, кого забыл.

Столпник

На него обрушились народы, и была дана ему свобода их проклясть, отринуть иль избрать. Он же, устремившись к небосводу, в столп вцепился, и за пядью пядь ⁶ отмерял свой путь, взбираясь вверх, и без сил вскарабкался до цели; стоя на площадке капители, вдруг заметил, как он мерк и мерк ¹⁰рядом с божьей славою, а тот — тот другой все рос в его сознаньи. Пастухи, паромщики, крестьяне наблюдали в свой черед, ¹⁴как он грозно спорил с небесами, то прикрытый тучами, то нет, и от страха замирали сами: он им выл в лицо в знак новых бед. Но в теченье долгих лет ¹⁹он толпу внизу не узнавал, и не различал он крики вражьи. Блеск оружья и одежды княжьей до него не достигал. ²³И когда он, проклятый почти, с демонами бился исступленно. до отчаяния доведенный, — с клочьев рубища его и вервий тяжело, и медленно, и сонно сыпались в отверстые короны гнойной раной вскормленные черви, множась в золоте парчи.

Мария Египетская

С той поры, как жаркая с постели шлюха Иордан переплыла и беспримесное сердца зелье вечности испить передала, — ⁵он такой достигнул высоты — пыл ее в неудержимом росте, что подобием слоновой кости и как воплощенье наготы ⁹в шелухе волос она лежала. Лев вблизи кружился. Горбоносый старец подозвал его устало (чтобы яму рыть вдвоем). ¹³Старец уложил ее в проем. Лев был тут же в роли щитоносца, с камнем в лапах рядом с стариком.

Распятие

С места Лобного сойдя к подножью и устало сев у придорожья, жирные холопы толстокожие изредка свои большие рожи ⁵поворачивали к тем Троим. Но покончив быстро с грязной казнью, палачи спустились к остальным и расселись праздно без боязни. ⁹Тут один им крикнул с косогора (как мясник весь в пятнах): Он орет! И начальник с лошади: Который? И он сам услышал вдруг, как тот ¹³к Илии взывал. И тут от скуки подошел к нему один холоп, протянув к раскинувшему руки, чтоб продлить немыслимые муки, уксусом опрысканный иссоп. ¹⁸Кто, играя, веселился вслух, ожидали Илию другие. Вдалеке был слышен плач Марии. И взревел он, испуская дух.

Воскресший

Так он до конца и не сумел в ней унять любовной страсти пламя и ее отринуть, образумя, — рухнувшую у креста в костюме боли, что расшит был и блестел драгоценными любви камнями. ⁷И когда она в слезах ко гробу с ароматами пришла чуть свет, для нее одной воскрес он, чтобы ей сказать еще блаженней: Нет! ¹¹Лишь потом вошло в ее сознанье, что он, через смерть набравшись сил, запретил ей радости касанья и усладу мазей запретил, ¹⁵чтоб она в любви преображенной не стояла перед ним, склонясь, чтобы с силою раскрепощенной над его словами вознеслась.

Величание

Она с трудом взошла наверх по склону без веры в утешенье и совет. Высокая брюхатая матрона ответила ей на привет ⁵и, поглядев на гостью, просветлела, и сразу стало легче молодой. И обе промолчали вечер целый. Тут гостья ей сказала: Всей душой ⁹я чувствую в себе любовь навеки. Бог раздает тщеславье богачам, но их сиянье вне его опеки. Он женщину одну избрал в час некий и плод ее дал вечным временам. ¹⁴Подумать лишь! Меня найти такую велел он звездам в небе не спеша. ¹⁶О, боже! Я нашла, я не взыскую: «Величит господа моя душа!»

Адам

Удивленно встал он на соборе, где-то невдали от самой розы, испугавшийся апофеоза нараставшей мощи, той, что вскоре ⁵выше всех поставила его. С радостью он принял это бремя, пахарь, высившийся надо всеми. Он мечтал покончить торжество ⁹верховодства в вертограде спором, на землю сойти с небесной тверди. Бог не поддавался уговорам, ¹²направлял по-своему событья и грозил ему все время смертью. Человек же знал: плодоносить ей.