Новые стихотворения

Рильке Райнер Мария

Поздняя осень в Венеции

Вдруг город сходство потерял с приманкой, что ловит день, чуть всплывший над водой. Стеклянные палаццо спозаранку едва звенят. С садов вниз головой ⁵толпой марионеток свисло лето, убитое внезапно наповал. И лишь лесов могучие скелеты рождают волю: словно генерал ⁹морей решился увеличить вдвое перед рассветом свой галерный флот, чтоб свежесть утра пропитать смолою ¹²под взмахи весел спущенной армады — нарядом флагов убранной громады — фатальным ветром движимой вперед.

Собор святого Марка

Венеция

Как будто в выдолбленное впотьмах ты входишь в круглое нутро собора, и золотые жилки на стенах сначала не приковывают взора. ⁵Здесь тайно мрак копили но углам, чтоб им уравновесить свет, который, стремясь в его вещей проникнуть поры, способен уничтожить самый храм. ⁹Но галерею оттеснив назад, мешающую заглянуть под свод, ты видишь блеск далекой перспективы, ¹²и все ж твой грустный, твой усталый взгляд не справится с той тяжестью тоскливой, что бронза лошадей в себе несет.

Дож

Послы чужие втайне наблюдали, как здесь скупились на него, как в нем его величье задевали, как сана золотого торжество ⁵шпионами пытались умалить, следившими за ним. Как эту власть они, что льва, подкармливали всласть, но в страхе. Он же их свалить ⁹не думал вовсе. Тьмою занавешен его был разум. И совсем нездешен был взгляд его. И то, что их совет ¹²в его душе преодолеть пытался, преодолел он сам. Он не боялся и победил. В его глазах был свет.

Лютня

Я лютня. Попытайся описать мое прекрасно выпуклое тело! Помочь тебе? — Сравни его со спелой и выпуклою смоквой. Мне под стать ⁵и тьма, что видишь ты во мне. Она взята у Туллии. И только срам ее был светел, да волос копна сверкала ярко, как на солнце храм. ⁹Она с моей поверхности нередко срывала звуки, чтобы я потом, вся натянувшись и прицелясь метко, ее пронзала всем своим нутром.

Искатель приключений

I

Он опустился в это царство теней (неожиданно для них, осветив пространство на мгновенье отблеском опасностей былых. ⁵И, не выходя из прежней роли, даме он спешит подать скорее теплый веер, оброненный ею по его внушению и воле. ⁹А потом в окно глядит на дальний угол парка, темный и печальный, проводивший только что закат, или же, за стол садясь игральный, он обыгрывает всех подряд. ¹⁴Взгляды те, что по нему скользили с нежностью ль, с сомненьем иль случайно, он запоминает без усилья и хранит в душе своей, как тайну. ¹⁸Эту ночь он вновь не будет спать. Чей-то взгляд он отведет угрозой поломать его: как будто розы вскоре от него должны зачать.

II

В дни, когда его из подземелья вытеснял бушующий потоп, прижимая к своду мрачной кельи с той единственною целью, чтоб он смертный ощутил озноб, — ⁶ в эти дни припоминал он имя — то, которым был он наделен. И он знал, что жизнями чужими мог распоряжаться он. ¹⁰Он из плена смерти вызволял их — неостывших, и больших и малых, — их властитель и судья. Или даже вовсе неизжитых вырывал он из числа забытых, в них вдохнув смысл бытия. ¹⁸Места не было на нем живого, в страхе он дрожал: ведь я… Но через мгновение он снова был любимцем общим, всех любя. ²⁰Главное: скорее жизнь вдохнуть бы в мальчиков начавшиеся судьбы, в те, что постарались обломать, отрасти не давши ни на пядь. Он их тоже всех вобрал в себя. В склеп опустившись по ступеням вниз, он добился к жизни их возврата, ибо их задатков ароматы снова в воздухе неслись.

Соколиная охота

Быть царем ведь значит труд свой тайный пронести сквозь множество преград. Канцлер видел, как часы подряд по ночам он свой необычайный, смелый диктовал трактат: ⁶об охоте соколиной слово. Ибо он и сам не раз, бывало, ночи напролет бродить по залу с птицей неприученною, новой, был веленьем долга принужден. ¹¹Вот тогда-то не боялся он презирать благие начинанья или сладостных воспоминаний тихий нежный перезвон. И все это ради воспитанья ¹⁶юной, робкой птицы, в чьи заботы ой всем сердцем, всей душой вникал. И за это он и сам как будто соколом взвивался к небу круто, и был счастлив видеть в ту минуту, как его питомец грозный с лету ангелом на цаплю нападал.

Коррида

Памяти М'oнтеса, 1830

Из загона выскочив едва, он взметнул бодливой головой, и ему представилось игрой все, что он увидел здесь, сперва — ⁵бандерильи, пикадор… но враг — тут как тут, и ненавистью лютой все оборотилось в нем в минуту — голову свою он сжал в кулак, ⁹и, в атаку ринувшись вперед и флажки вздымая все упрямей за опущенными вниз рогами, окунулся он в водоворот ¹³битвы с тем, кто в золотом наряде отскочил назад и, словно рой пчел внезапно от себя отвадя, пропустил под согнутой рукой ¹⁷зверя потрясенного, — и вдруг услыхал гуденье голосов, словно толпы зрителей вокруг впитывали все его движенья, вспышки взглядов, звук сердцебиенья, ²²прежде чем спокойно, безмятежно, хладнокровно и почти небрежно подкатившую к нему громаду он сразил, не поднимая взгляда, шпагою затылок проколов.

Детство Дон Жуана

Стан этот стройный, эта гибкость линий неуязвимы женской красотой. Бывало, что с его лица унынье смывала тяга к этой или той, — ⁵к какой-нибудь, что проходила мимо и прежний образ заслоняла в нем. Он улыбался ей неповторимо и слез во тьме не проливал потом. ⁹И новым чувством гордости увенчан, он находил в нем утешенье вмиг. Спокойно выносил он взгляды женщин и черпал вдохновение у них.

Выбор Дон Жуана

Ангел тут явился светлоокий. Будь послушен мне. Вот мой завет. Ты избавлен должен быть от рока тех, кто на своих подруг жестоко ⁵взваливает столько бед. Но и ты любить не в состояньи лучше тех, других, — и все ж ты горишь, и сказано в Писаньи, что ты многих приведешь ¹⁰в одиночества становье. Дай возможность им спастись, уготовя им условья, чтоб они своей любовью превзошли бы Элоиз.