Новый Вавилон

Бюсси Мишель

— В интересах человечества, — закончила шепотом Клео.

11:44

— Я люблю Пангайю! — выкрикнул Немрод. — Вам не понять. Я бесконечно восхищаюсь этой девочкой. Безгранично! Ни одна женщина Земли не сделала больше для… для…

— …человечества, — закончила Ми-Ча.

Президент ухватился за один из столбиков кровати, навис над кореянкой.

— Именно так! Ум Пангайи давал уникальный шанс, и я это знал с момента удочерения. Я должен был любить ее — и помнить, что она мне не принадлежит, что ее судьба в

разы важнее моих чувств, что я буду рядом только для того, чтобы она реализовала свое предназначение. Я знал все это, когда выбирал Пангайю из других сверходаренных детей, когда избавлялся от ее родителей. Мне нельзя было привязываться к ней. Сейчас я признаюсь вам в том, чего не знает ни одна живая душа, капитан Ким. Само собой разумеется, я не желал несчастья во время телепортации в точку Немо, я всю жизнь корю себя за тот ужас. Пангайе было всего десять, и она необдуманно рисковала, чтобы я ею гордился. Я принимаю ответственность на себя, потому что авария, за которой последовал паралич, стала удачей… огромной удачей для человечества.

Ми-Ча почти удалось сесть на кровати.

— Вы чудовище!

— Вовсе нет! Пангайя больше всего на свете любит Землю. И она может гордиться собой! После смерти ее будут почитать, как Мари Кюри, Ньютона, Коперника, Архимеда. Я же всего лишь политик, один из многих, и меня забудут. И ни Пангайя, ни один другой человек не узнает, какую роль я сыграл.

— Она уже знает.

— Что?

Немрод с тревогой посмотрел на часы — оставалось несколько секунд.

— Она знает, — повторила Ми-Ча, в упор глядя на президента.

— Чушь! — впервые вышел из себя Немрод.

Ми-Ча подтянула к себе стойку с капельницей, выпрямилась, постанывая от боли, медленно раздвинула полы рубашки.

— Бабу Диоп — помните лейтенанта, которого убили по вашему приказу? — обучил меня нескольким трюкам. Старым трюкам старых сыщиков. Забытым. Но эффективным. Он часто повторял, что телепортация человека не более чем незначительный этап истории мира, не важнее интернета сто с лишним лет назад, а еще раньше — телевидения или радио… Бабу считал все эти инновации производными одного уникального изобретения дремучей древности. Телефона!

Немрод схватил девушку за плечи и что есть силы встряхнул. Игла выскочила из вены, и липкая жидкость полилась на постель. В тишине издевательски постукивал медный маятник.

Через несколько мгновений начнется операция «Новый Вавилон» — если никто ее не остановит.

Через несколько мгновений на острове, где соберется все человечество, взорвется бомба.

— Что ты пытаешься сказать, маленькая дрянь?

Руки президента обхватили шею девушки. Но Ми-Ча и не думала сопротивляться. Она распахнула рубашку. Справа к маленькой груди был приклеен мобильный телефон. Древняя модель.

— Пангайя слышала весь наш разговор. С самого начала.

В следующее мгновение кореянка и Немрод исчезли. Ласточкино гнездо опустело.

11:45

— Теперь вам все известно, — сказал Виктор Капп. — Используйте информацию как хотите.

Празднование столетия только что официально открылось и достигнет апогея в полдень.

— Уже ничего

не остановить, — сказал Капп. — И я ни о чем не жалею.

Он моргнул, посмотрел на Артема, на Клео и кивнул, словно подтверждая свои слова. Все кончено. Убийца обмяк… и вдруг метнулся вперед, чтобы завладеть телепортером.

Артем метнул нож. Сантоку воткнулся в диван, в то место, где мгновение назад сидел киллер, который исчез.

Клео осторожно приблизилась к столику, как будто боялась наткнуться на невидимое мертвое тело. Она несколько секунд смотрела на нож, торчащий из обивки, потом повернулась к майору.

Казалось, Клео почувствовала облегчение, поняв, что нож вспорол только акриловую ткань.

Она смотрела на Акиниса, и во взгляде ее была нежность. Ей нравилось, что он оказался вовсе не суперменом.

«Хватит с меня супергероев! И плевать, что Виктор Капп может возникнуть в любой момент».

Майор встал и шагнул к Клео — растерянный, смущенный. Она сделала шаг навстречу.

Они взялись за руки, точно это был самый естественный жест.

Клео прижалась к нему, Артем обнял ее так крепко, как если бы от этого зависела жизнь. Это не было осознанным решением, они не предчувствовали разлуку… В следующее мгновение их тела дезинтегрировались.

55

Монастырь Таунг Калат, гора Поупа, Бирма

— Выслушай меня, Пангайя! Выслушай, прошу тебя!

Президент Галилео Немрод реинтегрировался в храме на горе Поупа, в метре за спиной дочери. Никогда еще пальцы Пангайи не двигались так стремительно, они танцевали с той же скоростью, что и строки кода, сменяющиеся настолько быстро, что их невозможно было прочитать.

— Умоляю, Пангайя, дай мне объяснить…

Она не повернула головы, не удостоила отца взглядом, продолжая стучать по невидимой клавиатуре. Сторонний наблюдатель сказал бы, что числа — часть мозга Пангайи, цифровое выражение ее мыслей.

Мысли Ми-Ча неслись не с той скоростью, что у Пангайи, но тоже метались как сумасшедшие, расталкивали друг друга, снова сходились.

Ми-Ча тоже телепортировалась в храм и приземлилась точно в медицинскую кровать. Она опознала капельницу с теми же препаратами, которые ей вводили в Ласточкином гнезде. Капитан проделала то же путешествие, что и президент, хотя он считал дворец неприступным — даже для своей дочери.

«Галилео, ты снова недооценил дочь…» — подумала кореянка.

Стоило ей реинтегрироваться, кот запрыгнул на кровать и заурчал, уткнувшись носом в руку хозяйки. Кореянка не отпихнула любимца, хотя кот всем своим весом навалился на рану.

Интересно, Немрод действительно считал себя неуязвимым в Ласточкином гнезде? Думал, что у дочери нет причин не доверять ему?

Как только охранники освободили Пангайю и вновь подсоединили ее к квантовому компьютеру, она легко обошла запрет, наложенный на частное пространство отца, и вернула его и кореянку на гору Поупа. Сама Пангайя не могла телепортироваться, но была наделена властью пригласить к себе — силой, если понадобится — хоть все человечество.