"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг
Шрифт:
Веймара означал нелегкие времена. Скатившись на обочину политической жизни, компартия погрязла во
внутренних конфликтах. Ее руководство, подстегиваемое из Москвы, пыталось вернуть революционную
перспективу в эпоху, когда о революции предпочитали не вспоминать. На идеологические разногласия
вождей КПГ первого поколения накладывались личные интриги и борьба самолюбий.
Своего пика внутрипартийный конфликт достиг в «афере Виттор-фа» — коррупционном скандале о
распределении денег, поступавших из Москвы. Доверенное лицо председателя КПГ Эрнста Тельмана,
секретарь гамбургской организации партии признался в растрате доверенных ему средств. Более того,
оказалось, что Тельман прикрывал своего человека, утаив от руководства Коминтерна информацию о
произошедшем.
В конце сентября 1928 г. подавляющее большинство членов ЦК вынесло решение о смещении Тельмана с
его поста. Это выглядело как дворцовый переворот, совершенный втайне от московского руководства. А там
как раз разгорался конфликт между Сталиным и «правыми», и «афера Витторфа» неожиданно была
вознесена на невиданную высоту. Генсек ЦК ВКП(б) потребовал дезавуировать решение Центрального
комитета братской партии, увидев в нем происки своего оппонента — Николая Бухарина, продолжавшего
выступать в роли неформального лидера Коммунистического Интернационала.
Решающую роль во временном успехе берлинских противников Тельмана сыграло то, что они находились
вне оперативного контроля Москвы. Да и его сторонники не имели возможности своевременно пожаловаться
на решение большинства ЦК. О берлинских событиях в Исполкоме Коминтерна узнали только через
несколько дней, да и то из сообщений некоммунистической прессы. Чтобы получить более или менее
достоверную информацию, в Москву были вызваны два функционера КПГ, вылетевшие из Берлина
регулярным авиарейсом. Прошло еще несколько дней, прежде чем руководство Коминтерна оказалось в
курсе дела.
255
Сталин настоял на том, чтобы Тельмана вернули на пост председателя партии. Его последний противник в
партийном руководстве — Бухарин — проиграл и на коминтерновском фронте. Но в нашей статье речь
пойдет не об этом. Внутрипартийный конфликт в Берлине показал, что имевшиеся каналы коммуникации не
соответствовали претензии Коминтерна на звание «генерального штаба мировой революции». Так дальше
продолжаться просто не могло.
В свою очередь, тельмановское руководство германской компартии сделало свои выводы из произошедшего.
Необходимо было иметь постоянную связь с «кураторами» из ИККИ, причем она должна быть
конспиративной, закрытой от полицейского надзора и легкодоступной. Решение лежало в технической
плоскости — между Москвой и Берлином следовало наладить радиосвязь. Его практическая реализация
была поручена одному из руководителей КПГ — секретарю Политбюро Лео Флигу. Тот, в свою очередь,
обратился к своему старому знакомому Гансу Гримму, который работал инженером и одновременно являлся
руководителем районной организации партии во Франкфурте-на-Майне.
Вот мы и вернулись к главному герою нашего очерка, который отправлял в эфир радиопозывные Берлина.
Гримм родился в 1895 г. в благополучной и преуспевающей семье инженеров-железнодорожников. Его отец
был инспектором железных дорог Берлина, один из его братьев — Генрих — займет этот пост в 30-е гг.
Младший из трех братьев и двух сестер, Ганс также проявлял недюжинный интерес к достижениям
технического прогресса, что и предопределило его дальнейший жизненный путь. В 1917 г. он закончил
инженерную школу и поступил на работу в фирму АЕГ — ведущего разработчика систем радиосвязи.
Гримм не принимал участия в Первой мировой войне, хотя предприятие, где он работал, неплохо заработало
на военных поставках. Война показала бессмысленность 4 лет массовой бойни, приведшей к опустошению
значительной части Европы. Казалось, урок не пошел впрок — без радикальных общественных перемен
предприниматели в погоне за сверхприбылями смогут развязать новые войны. Молодежь, прошедшая через
«стальную грозу», размышляла о том, как вырваться из заколдованного круга, искала альтернативные
проекты общественно-политического устройства.
Еще один брат Ганса — Герман — военный летчик, разделял идеи радикальных социалистов, вращался в
кругу тех, кого на исходе войны называли «спартаковцами». Один из них — Франц Демут — сумел увлечь
молодого инженера перспективой всемирной революции пролетариата, и тот, выходец из отнюдь не
пролетарской среды, вскоре стал членом, а потом и функционером германской компартии.
256
Молодой человек с жаром взялся за партийные поручения, забросив служебную карьеру. В 1923 г. в партии
всерьез заговорили о подготовке «германского Октября». В стране бушевала гиперинфляция, рабочие шумно
выражали недовольство политикой берлинских кабинетов, нарастала волна забастовочного движения, дело
доходило до разграбления продовольственных магазинов и складов. Из Москвы шли деньги на оплату
военных специалистов и закупки оружия, Генеральный штаб Красной Армии разрабатывал планы прорыва в
Центральную Европу для помощи германским пролетариям.
Ганс Гримм и его соратники считали, что идут в первых рядах борцов за победу мировой революции, среди
функционеров КПГ царило настроение «сейчас или никогда». Гримма отправили в Южный Ба-ден для