Нулевой след
Шрифт:
Бар Славы
Она ждала Милгрима когда он вернулся в свой отель. На мягкой скамье, где стоял пристегнутый антикражным шнурком их общий МакБук, слева от перекладины Т-образного лобби, напротив стола.
Он ее не увидел, пока не попросил канадскую девушку дать ему ключ от номера. — Кто-то ожидает вас мистер Милгрим.
— Мистер Милгрим?
Он повернулся. Она все еще сидела там в своем черном свитере. Только что закрыла МакБук. Рядом с ней лежала ее большая белая сумочка, и еще больший пакет Ватерстоунс. Она встала, перебросив сумочку через правое плечо и взяв пакет в руку. Карточка видимо уже была у нее в руке, наготове, потому что он увидел ее в ее правой руке сразу, как только она подошла к нему.
— Винни Вайтэкер мистер Милгрим. — Она подала ему карточку. Сделано как бэйдж, верхний левый угол в золотой фольге. ВИННИ ТАНГ ВАЙТЭКЕР. Он моргнул. СПЕЦИАЛЬНЫЙ АГЕНТ. Он поднял голову в отчаянии пытаясь отыскать способ сбежать и увидел что в пакете Ватерстоунс лежат по меньней мере два игрушечных медведя Паддингтон в их желтых шляпах. Он снова посмотрел на карточку. МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ. ОФИС ГЛАВНОГО ИНСПЕКТОРА. СЛУЖБА УГОЛОВНЫХ РАССЛЕДОВАНИЙ. Сокращенно это произносилось как «ди сис» с ударением на первый слог.
— Вы меня сфотографировали, — сказал грустно Милгрим.
— Да, сфотографировала. Мне надо поговорить с вами мистер Милгрим. Есть здесь где-нибудь место, где нам не будут мешать?
— У меня очень маленький номер, — сказал он. Что в общем было абсолютной правдой. Как только он это произнес, то понял что в его номере нет ничего такого, чего нельзя было бы показать ей.
— Бар славы, — произнес он, — здесь же, вверх по лестнице.
— Спасибо, — сказала она, и рукой в которой была сумка Ватерстоунс предложила ему показывать путь.
— Давно вы ждете меня? — спросил он, как только она пошла по ступенькам, и обнаружил что голос его звучит как голос робота.
— Около часа, но я переписывалась в твиттере с моими детьми, — ответила она.
Милгрим не знал что это означает. И он никак не мог понять какого размера бар славы и сколько комнат в действительности он занимает. Первая, в которую они сейчас вошли была похожа на одно из помещений с обучающими экранами в главном магазине Ральфа Лорена. Вот только казалось что обитало здесь нечто полумифическое, коленчатое, метастатически жуткое и гиперреальное.
— Ух! — сказала она оценивающе, в тот момент, когда он смотрел вниз на ее удостоверение, в надежде разглядеть еще что-нибудь. — Как Ритц-Карлтон на стероидах. В миниатюре. — Она осторожно опустила сумку с медведями на кожаный пуф.
— Могу я предложить вам выпить? — спросил Милгрим голосом робота. Он снова посмотрел на злополучную карточку, затем засунул ее в нагрудный карман куртки.
— Здесь есть пиво?
— Конечно есть. — Осмотревшись, он таки обнаружил холодильник, закрытый декоративной панелью из красного дерева. — Какое вы предпочитаете?
Она заглянула в холодные матово-серебрянные внутренности. — Я не знаю ни одного из этих.
— Может Бека, — предположил его робот. — Он конечно не такой как в Америке.
— А вы?
— Я не пью алкоголь, сказал он, передавая ей бутылку Бека и выбирая себе безалкогольный напиток. Она открыла пиво используя что-то фундаментальное с толстой рукояткой из оленьего рога, и сделала глоток прямо из бутылки.
— Зачем вы меня сфотографировали? — спросил Милгрим, неожиданно переключившись с тембра робота на совершенно чужой голос человека, которого следует арестовать автоматически и немедленно.
— Я одержима, — ответила она.
Милгрим вздрогнул и заморгал.
— Изначально, — продолжила она, — Я собираю улики. По большей части в папки с файлами. Документы, фотографии. Иногда я развешиваю их на стене у себя в офисе. У меня есть ваше фото с задержания за наркотики в Нью Йорке в 1997.
— Мне не предъявляли обвинения, — сказал Милгрим.
— Нет, — согласилась она, — не предъявляли. — Она сделала еще глоток Бек. — И у меня есть значительно более свежая копия фотографии из вашего паспорта. Но сегодня утром, когда я за вами наблюдала, я решила что в полдень мы должны поговорить. И прежде чем сделать это я хотела сфотографировать вас. В каком-нибудь месте. К тому же я действительно одержима насчет фото. Сейчас я не уверена, решила ли я сначала поговорить с вами или сначала я решила сделать ваше фото, и это должно было означать что нам следует пообщаться после обеда. — Она улыбнулась. — Вы не пьете ваш напиток?
Милгрим посмотрел вниз на маленькую жестянку, потянул крышку и налил немного чего-то желтоватого и газированного в стакан хайбол.
— Давайте присядем, — сказала она и устроилась в кожаном клубном кресле. Милгрим взял другое и сел напротив ее.
— Что я сделал?
— Я не ясновидящая, — ответила она.
— Извините?
— Ну ладно, — сказала она, — вы не заполняли налоговую декларацию о доходах почти десять лет. Хотя, может быть вы не зарабатывали ту сумму, от которой требуется заполнять декларацию.
— Пожалуй не зарабатывал, — сказал Милгрим.
— Но сейчас вы трудоустроены?
— Я в некотором роде получаю гонорары, — сказал Милгрим сконфуженно. — Ну и мне компенсируют расходы.
— Достаточно серьезные расходы, — сказала она, оглядывая бар вокруг. — Это рекламное агентство Голубой Муравей?
— Формально нет, — сказал Милгрим, ему не понравилось как это прозвучало. — Я выполняю некую работу для владельца и руководителя. Слово «руководителя» в его фразе прозвучало несколько неприятно.
Она кивнула и восстановила визуальный контакт с ним. — Вы почти не оставляете следов мистер Милгрим. Колумбия? Славянские языки? Переводы? И какая-то работа на правительство?
— Да.
— У вас нет истории если воспользоваться термином компании Чоис Поинт. Это означает что у вас не было кредитной карты десять лет. Это означает что у вас не было никаких адресов эти десять лет. И я бы предположила мистер Милгрим, что у вас были проблемы с наркотиками.
— Были, — сказал Милгрим, — да.