Обольстительная самозванка
Шрифт:
— И почему я тебе не верю?
— Потому что ты слишком подозрителен, дорогой. В самом деле я просто случайно увидела тебя с лошадью и можешь спросить Луи, если сомневаешься, — добавила она, махнув рукой в сторону лакея, который не подозревал, что его призывают в свидетели, поскольку стоял перед козлами и болтал с кучером.
— Прошу прощения за мой скептицизм, но уверен, что все не так просто, как ты пытаешься меня уверить, — проворчал Деклан. — И я с тревогой жду, когда же правда слетит с твоих хорошеньких губ.
Девушка
— Что с твоим конем?
— Копыта расслаиваются.
— Звучит ужасно, правда?
— Ты ведь остановилась на обочине не для того, чтобы спросить про лошадь? Может, просто скажешь, чего ты хочешь?
— Ох! Чуть не забыла! — воскликнула Кейра и сунула руку в маленькую сумочку, свисающую с запястья. — У меня для тебя письмо. — Она вытащила сложенный лист бумаги и протянула ему.
Деклан покачал головой:
— Ты случайно увидела меня на поле, и у тебя случайно оказалось для меня письмо, да? Думаю, правда только-только начинает проклевываться.
Кейра фыркнула и отвела глаза.
Письмо было адресовано мадам Бруссар, директрисе пансиона благородных девиц на вилле Амьель. Он еще раз взглянул на Кейру.
— Оно не запечатано.
— Разве? — притворилась она удивленной и наклонилась посмотреть. — Должно быть, просто забыла.
Деклан развернул лист и прочел. Послание было очень убедительное — громкое восхваление его сестры и ходатайство за нее.
— Естественно, я написала второе такое же, и оно будет послано самому крупному благотворителю школы, мистеру, Форгону, — добавила Кейра, пока Деклан изучал письмо. — Он всегда очень хорошо ко мне относился. Я спросила, не может ли он ускорить решение, чтобы Эйрианне не пришлось томиться в Баллинахите всю зиму.
Деклан медленно свернул листок. Это именно то, что нужно.
— Спасибо, — вымолвил он и вскинул глаза на Кейру. — Могу я спросить, почему ты передаешь мне его именно сейчас?
— Я же дала слово, — ответила та и лучезарно улыбнулась. Деклан смотрел скептически. — Ты мне не веришь?
Он покачал головой. Кейра вздохнула:
— Ладно. Мне опять нужна твоя помощь.
— Зачем я тебе понадобился?
Девушка закатила глаза:
— Незачем манерничать, Деклан. Неужели так трудно поверить, что я могу как друг нуждаться в твоей помощи?
— Непросто.
— Смейся, если хочешь, но мы же не примитивные создания и способны на множество сложных и в то же время вполне объяснимых чувств.
Деклан невольно рассмеялся. Как может женщина быть такой раздражающей и чертовски привлекательной одновременно?
— Значит, вот такой чепухе учат юных леди в частных школах в наше время?
— Ты сейчас говоришь точно как мой отец. Мне совершенно ясно, что мужчины незамысловаты в своих желаниях и потребностях и нужна некоторая практика, чтобы добиться с ними более утонченных отношений.
На этот раз Деклан громко расхохотался, привлекая внимание слуг Кейры.
— Мне не требуется практика, дорогая. Осмелюсь сказать, что сам могу научить тебя паре-тройке весьма сложных чувств, — добавил он, скользнув взглядом от ее губ к маленькому золотому крестику на груди. Он чувствовал притяжение между ними, влекущее их друг к другу, и придвинулся ближе. — Попроси меня хорошенько, и я научу тебя как быть достойной бесконечного ожидания твоего терпеливого жениха.
Кейра склонила хорошенькую головку набок, задумчиво глядя на него.
— Полагаю, ты мог бы, но не станешь этого делать.
— Не будь так уверена в этом, — тихо вымолвил Деклан. — Я слышал, что моя сила убеждения может быть воистину сокрушительной.
Девушка рассмеялась, но лицо ее залилось румянцем под его пристальным взглядом.
— Быть может, я могла бы убедить тебя нанести визит мистеру Холлингбруку?
Да поможет ему Бог, но он хотел дотронуться до нее, поцеловать разрумянившуюся кожу в ямочке у горла, увидеть ее, обнаженную, под собой. Деклану в эту минуту не хотелось думать ни о чем другом.
— Я же говорил тебе — поезжай к нему сама.
— Я послушалась и сделала точно так, как ты предложил. Спросила мистера Фиша, где я могу найти мистера Холлингбрука, и нанесла ему визит. У меня даже была вполне веская причина навестить его, ибо он задержал выплату своей ренты. Но тот вел себя просто отвратительно.
— Вот как?
— Он отказался выйти из коттеджа, поэтому я вошла в дом сама. Была очень любезна и даже не спросила про ренту, но он ясно дал понять, что не желает меня видеть, что считает меня противной и гадкой…
Деклан нахмурился:
— Что-что?
— Этот человек говорил обо мне ужасные вещи… то есть о Лили, конечно, — добавила она, слегка тряхну в головой. — Он узколобый фанатичный старик, Деклан. Кричал, что ему плевать, даже если я выселю его, что я не найду другого арендатора, который вытянул бы из этой земли хотя бы на фартинг больше, чем он, что я женщина, а он не станет разговаривать с женщиной о ренте и всем таком прочем, и что я уже погубила достаточно жизней.
Деклан, к своему удивлению, разозлился на Холлингбрука, даже если старик в чем-то прав.
— Разве с тобой не было никого, чтоб защитить тебя? Фиша? Твоего поверенного?
— Я была с Луи, и он действительно сказал Холлингбруку, чтобы тот не говорил со мной в таком тоне, но, Деклан, я его прекрасно понимаю. Старик негодует из-за потери друга и думает, что я стала причиной его смерти. Он уверен, что его друг был невиновен и ложно обвинен и что именно я тот человек, который сделал это. Лили то есть.
— Думаю, что он, вероятнее всего, просто старый брюзга, утративший чувство приличия, — с негодованием произнес Деклан. — Я сам поговорю с ним.