Оборотни Митрофаньевского погоста
Шрифт:
Что ж, отрицание случайности неизбежно приводит к фатализму, бесы однако же не верят в предопределенность. События, по мнению нечистой силы, связаны с людьми, которые не руководствуются общей волей и единым планом, их стремления перекрещиваются, сами же по себе они непредсказуемы и иррациональны. Как же тут не быть случайностям-то? В итоге Клодий Сакрилегус, Цецилий Профундус и Постумий Пестиферус сами оказались зрителями позабавившей их бытийной драмки, что, скажем прямо, немало повеселило Клодия и Постумия, но обозлило Целилия.
Однако, не будем забегать
Часть четвертая.
Глава 1. Шалости нечисти.
Ибо не совершит человек ни одного греха,
прежде чем он предварительно
не расположится ко всякому злу или забвением,
или гневом, или неведением.
"Цветник" Дорофея
Князь Михаил Феоктистович к пятому часу просто слег, беспрестанно стонал и звал дочь. Между тем непонятное исчезновение Елизаветы Любомирской насторожило уже всех. Если девица, подлинно ничего не зная о гибели сестры, отлучилась в модные лавки - давно бы уже воротилась. Сыщики, направленные на её поиски, обошли все близлежащие места и магазины и вернулись ни с чем: княжны Любомирской там никто не видел.
Теперь полицейские испуганно переглядывались. Если одна сестра выловлена утром из Невы, а второй нет дома почитай невесть с какого часа, - не резонно ли предположить, что погибли обе? Но с чего бы таким богатым молодым девицам вдвоём в Неву-то бросаться? Если же стали они жертвой убийства - кому их убивать-то надо было? Они могли привлечь только охотников за приданым...
Тут мысль Путилина пошла уже истинно криминальным путем: он пожелал узнать о завещании князя. Любомирский, разбуженный от сонных зелий, коими его напичкал доктор, сказал, что всё оставил дочерям, у него других наследников нет.
– Ну, а после дочерей кто наследует?
Князь поднял на Путилина сонные, заплывшие глаза. Он понял и задумчиво покачал головой.
– Нет... не может того быть. Сестра умерла. Есть родственник, мой двоюродный брат, Алексей. Он в Москве с женой живёт. Детей у них нет. Нет, не он это. И не нищий он, и сам говорит - жить не для кого. И не мог он внучатую свою племянницу...
– Князь снова завыл, - любит он Настёну-то... не он это... Зачем ему... Доченька моя!...
Корвин-Коссаковский поморщился, сердце его сжалось, князя, что ни говори, было жаль. Он давно простил его сиятельству злословие и язвительные остроты, ибо перед лицом такого горя можно было простить всё. Но один вопрос он Любомирскому задал:
– А Николаев, что умер года четыре назад, он вам кем приходился?
Князь тупо посмотрел на Арсения Вениаминовича, явно не понимая, о чём он спрашивает, но потом всё же сообразил и ответил.
– Что за разница... Племянник он мне.
– А чей он сын? У вас с Татьяной ещё одна сестра была?
Князь мрачно поглядел на него исподлобья.
– Если не по праздному интересу спрашиваете...
– Не по праздному, - твердо проговорил Корвин-Коссаковский.
Любомирский вздохнул. Глаза его теперь были живыми и больными.
– Танькин он сынок, но не Перфильевский, тот уж умер тогда, а большого человека, что Таньку тогда обхаживал. Она его племянником называла, говорила, что сын, дескать, дальней родственницы.
Корвин-Коссаковский задумчиво кивнул и ничего не сказал. Потом, уединившись в зимнем саду, погрузился в тёмные, непроницаемые размышления. Арсений Вениаминович был абсолютно уверен, что дело это не будет числиться Путилиным среди раскрытых, ибо уверенно прозревал за произошедшим шалости бесовщины. Да, это были проделки Клодия Сакрилегуса, Цецилия Профундуса и Постумия Пестиферуса. И то, что покойник Николаев был родным этой семейке по крови, усугубляло его подозрения во сто крат.
Но кто? Кто они? По сути, он уже проиграл, хоть и изначально, едва услышав от Бартенева о разговоре нечисти, оценивал свои шансы как весьма скромные. "Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной..." Где уж ему скрещивать шпагу с духами злобы поднебесной... Он не смог спасти Лидию, не сумел предупредить и гибель Анастасии Любомирской...
Вечером до князя дошло, что Лизаветы тоже нет дома. Она бесследно пропала. Однако, пройдя сквозь пары успокоительных микстур и сонных зелий, это известие не убило, а скорее удивило его.
– Нужно найти её, она, наверное, на Невском, у ювелира, - бубнил он, глядя в одну точку.
Сыщики сказали Путилину, что на Невском были, но княжны нигде нет, но тот и так понимал, что ситуация становится сложней с каждой минутой. За окном уже смеркалось, и теперь приходилось сделать горький вывод о возможном двойном преступлении в доме Любомирских.
Обратно в Департамент Корвин-Коссаковский направился с Путилиным около шести пополудни. Солнце давно исчезло под плотным покровом грязно-серых туч, с Невы поднимался белесый туман, погода была сырой и пасмурной. Путилин сказал, что к ночи будет проливной дождь, а, может, и мокрый снег. Корвин-Коссаковский кивнул. Поздняя балтийская осень выпала мягкой, но сейчас время её ощутимо кончалось.
– Куда, по-твоему, девчонка-то младшая запропастилась?
– Путилин глядел мрачнее тучи.
– Она тоже мертва, - уверенно сказал Корвин-Коссаковский, ни минуты не сомневаясь в своих предположениях.
Путилин зло, но согласно кивнул. Да, этот вывод напрашивался. В случайность исчезновения Елизаветы Любомирской в день гибели её сестры Анастасии - верилось с трудом. Но Иван Дмитриевич все же высказал некоторое предположение.
– Слушай, а не могло ли быть так, что девицы из-за кавалера повздорили, одного не поделили, младшая с ним сбежала, а старшая в отчаянии - в реку кинулась?