Образцовый самец
Шрифт:
Идею просто выйти к троим сторожам и попытаться с ними договориться полюбовно Захар отбросил сразу. Не те обстоятельства, слишком большой риск. Они насторожатся, однозначно не станут принимать решение самостоятельно, скорее всего — потащат находку к начальству. Там заинтересуются происхождением странного человека. Может, за обитателя человейника и не примут, наверняка у местных есть какие-то способы различать своих и чужих.
Придумать внятную легенду, не зная мира, не стоит даже пытаться, а объяснение про пришельца с другой планеты вряд ли кого-то вдохновит, не похожи эти ребята на вышедшую в космос и готовую к контакту цивилизацию. Посчитают Гаранина психом или шпионом какого-то другого человеческого государства и расстреляют — просто на всякий случай, в порядке перестраховки.
Но даже если начальство поверит бойцам на слово, если Гаранин каким-то чудом сумеет с ними договориться и убедить в собственном дружелюбии, это займёт слишкoм много времени. Даже при самом лучшем раскладе выйдет несколько длинных местных дней, которых у мужчины не было.
Чутьё, которому полковник давно привык доверять безоговорочно, подгоняло и требовало вытащить женщину как можно скорее. Ведь точно же куда-нибудь влезет без присмотра!
Впрочем, никакого раздражения эта мысль не вызывала, только некое усталое смирение. Вот Баев на «Чёрном лебеде» своим упорством и слепотой откровенно бесил, а всерьёз сердиться на Василису не получалось, даже когда она напробовалась наркоты в компании аборигена и едва не стала обедом для местных хищников. Женщина воспринималась как погодное явление, спорить с которым можно, но бессмысленно.
А ещё она полковнику нравилась, и это тоже заставляло делать поблажки, порой против воли и разума. Давно нравилась. На станции — издалека, просто привлекала внимание своим отличием от большинства. Не внешностью — ну симпатичная, но даже на «Лебеде», при всей ограниченности коллектива, имелись гораздо более красивые особы; манерой держаться, характерoм, который ощущался даже при поверхностном взгляде. Никаких далеко идущих планов мужчина на счёт миниатюрной брюнетки, конечно, не строил. Он и имя её не знал, даже мысли узнать не возникло — зачем? Мало ли их на свете, симпатичных девиц с характером!
Потом она его всерьёз восхитила. Какую выдержку эта пигалица проявила на станции, как уверенно и спокойно действовала в опасных обстоятельствах — не у всякого опытного бойца найдётся столько хладнокровия! И на планете держалась отлично. Как показала практика, ей только терпения недоставало, но с этим ничего не поделаешь. Не получился бы из Васьки снайпер, да, не тот характер. Как говорится, стрелять можно научить любого, а вот умение долго ждать — это уже природа человека, это дано не всякому, тут только биоинженерия поможет. И то не факт.
А недавнее умопомрачение Василисы окончательно осложнило Гаранину жизнь, потому что симпатия из платонической и неоформленной переросла во вполне конкретную и материальную. И тут уже мужчине пришлось призывать на помощь всю свою выдержку. Потому что одно дело — вырубить постороннюю невменяемую оcобу, которая не вызывает особых эмоций, а другое… Хотелось же, чёрт побери, закрыть глаза на неадекватность её поведения! Очень хотелось.
Но в правильности принятого тогда решения Захар не сомневался, зато злился на себя за длинный язык поутру. Ну не умел он общаться с такими женщинами — не следовало пытаться. Говорят же, молчи — за умного сойдёшь! азрядил обстановку, да. Развеселил. Хорошо, Васька не вредная и отходчивая, не стала дуться и лелеять обиды. Только чёрт знает, как к ней теперь подступиться!
Впрочем, обо всём этом Гаранин сейчас не думал. Он занял позицию у входа в землянку так, чтобы его было не видно от костра, и прислушался к доносящимся изнутри звукам.
Доклад у лысого, товарищи называли его Гуригом, вышел коротким, и вскоре полковник услышал приближающееся сопение своего будущего «языка».
Один короткий, точный, несильный удар — и увесистое тело беззвучно осело Гаранину на руки. Анатомия аборигенов оказалась вполне человеческой: нужная точка обнаружилась на положенном месте.
Захар подхватил добычу под мышки и отволок за землянку. Там приладился и, крякнув, подхватил тушу на закорки. Ругнулся — в лысом было никак не меньше восьмидесяти килограммов.
Обошёл лагерь на некотором расстоянии, чтобы опять вернуться на подветренную сторону. Ушёл к холму, где начинался ход в город, и, подумав, немного за него, чтобы товарищи Гурига не сразу хватились. Там, с облегчением и возможной осторожностью свалив ношу на землю, первым делом накрепко связал добычу её же собственными рубашкой и ремнём. И начал приводить в чувство.
Лысый сначала недовольно замычал, потом захлопал глазами. В них плеснулся ужас, но заорать не дала ладoнь Гаранина, закрывшая рот.
— Спокойно, — тихо велел полковник, придерживая добычу. — Я тебе не враг и зла не желаю. Ответишь на вопросы — спокойно пойдёшь к своим. Ни убивать, ни калечить не хочу. Я бы обошёлся без такого знакомства, но нет времени. Сейчас я уберу руку, и ты не будешь oрать. Имей в виду, позвать на помощь ты не успеешь, а если попытаешься — говорить будем по-другому. Если понял — моргни.
Гуриг проявил сoобразительность. Готовый в любой момент опять вырубить языка, Захар осторожно отнял руку от лица лысого и положил тому на шею, заодно нащупав торопливо бьющуюся жилку.
— Кто ты такой? — прохрипел пленник.
— Не враг, — отозвалcя Гаранин и кивнул на гору. — Куда эти сбегают от вулкана?
— По ту сторону есть озеро, — лысый явно ожидал совсем других вопросов, удивление читалось по его лицу отчетливо.
— Далеко?
Названная мера длины ничего полковнику не сказала. Увы, даже его лингва была не всесильна, подобные вещи всегда определялись опытным путём.
— Пешком сколько суток пути? — привязался он к самому очевидному ориентиру.
— Без остановок если — за сутки дойдёшь, — ответил Гуриг. Он начал успокаиваться: поверил, что этот странный тип на самом деле не враг, иначе спрашивал бы совсем о другом.
Заметил перемену настроения собеседника и Гаранин.
— Так далеко?
— Дорога сложная, скалы.
— А на транспорте?
— В объезд, но всё равно к вечеру можнo добраться, — ответил Гуриг.
— Здесь где-то поблизости есть подходящий транспорт?