Обреченный на любовь
Шрифт:
Она ответила сразу. Увидела его, узнала. Глаза ее расширились от удивления и тут же потемнели. Калинов, не говоря ни слова, пожирал ее взглядом. Она была одета в желтое платьице и казалась школьницей, не хватало только косичек…
– Ну? – сказала она. – Что вы молчите, как рыба об лед?
– Как кто? – удивился Калинов.
– Как рыба, – повторила она. – Об лед.
Калинов растерянно закрутил головой, словно пытался обнаружить этот лед в своем кабинете. Не нашел, с трудом сглотнул и спросил:
– Почему вы не пришли? Я вас
– Вы лжец! – сказала она с горечью и отвернулась. Но тейлор не выключила.
– Когда это я вам лгал? – опешил Калинов.
– Да с самого начала.
– А-а?.. – вспомнил Калинов. – Так это же я не специально, не для того, чтобы обмануть вас… или… то есть… – Он запутался в словах и обреченно замолк.
Она снова посмотрела на него и сказала с вызовом:
– Вы не только лжец. Вы еще и провокатор!
– Господи! – взмолился Калинов. – Да почему же?!
– А кто напустил на меня свою жену?
– К-какую ж-жену? – От волнения Калинов начал заикаться. – Ч-чью ж-жену?
– Вашу, конечно. Не мою же… – Она ядовито рассмеялась. – Или вы полагаете, что у меня тоже есть жена?
– П-позвольте… – Калинов наконец справился с волнением. – Но моя жена сейчас находится на Марсе. Она не имеет о вас никакого представления. Да мы с ней и не разговаривали…
– Ну вы и штучка! – Марина прищурилась. – Почему же она мне тогда позвонила?
– Да не могла она вам позвонить!
Марина поджала губы:
– Тем не менее она мне позвонила и сказала, чтобы я от вас отстала. Это я к вам приставала, да?.. То есть она сначала представилась, как ваша жена, назвалась, кажется, Витой… А потом добавила, что если я все-таки осмелюсь встретиться с вами, она мне ноги выдернет из… Со мной еще никто никогда не разговаривал в подобном тоне!
Калинов пришел в себя окончательно. Он порылся в столе отыскал среди разного хлама, хранящегося там, снимок Виты. Взял его в руку и повернул изображением к экрану.
– Вот моя жена. Ее в самом деле зовут Витой… Это она звонила вам?
Марина открыла ротик. Ее удивление выглядело таким восхитительным, что Калинов чуть не прослезился от умиления.
– Нет, мне звонила совершенно другая женщина.
Калинов сразу почувствовал себя сотрудником специальной службы и подобрался.
– Как она выглядела?
– Ну… – Марина замялась. – Лицо у нее такое, круглое, на подбородке ямочка… Волосы светлые, даже светло-желтые, такой певучий голос… О глазах ничего сказать не могу, она была в зеркальных очках. Знаете, бывают такие, от солнца?
Нора, понял Калинов. Вот сучка! Выходит, она не случайно оказалась «У Медного всадника». Ну стерва, пора тобой заняться вплотную!
– Мариночка! – сказал он проникновенно. – Это не моя жена. Но я догадываюсь, о ком вы говорите.
– Так! – Она снова прищурилась. – У вас еще и любовницы на каждом шагу!..
– Она мне не любовница… – Он осекся, вспомнив позавчерашний вечер.
– В общем, я работаю в таком учреждении, что
– Ну разумеется, – сказала она. – Вы ведь ловите шпионов с Сириуса! Куда уж мне, с моими памятниками?!
Калинов крякнул: все-таки она была восхитительна.
– Ежик, – попросил он, – спрячь иголки.
Она фыркнула, попыталась состроить гримаску недовольства, но гримаска не получилась, и тогда она рассмеялась. Смех был добрый. Калинов облегченно вздохнул.
– Хорошо, – сказала она. – Я прощаю вас. Но я должна быть отмщена. А для этого вы исполните мое желание.
– Согласен, – вскричал Калинов. – Загадывайте скорее!
Марина сделала таинственное лицо:
– Я обязательно придумаю его. К нашей следующей встрече…
Глаза ее смотрели на Калинова с ожиданием, и он понял: надо обязательно назначить ей свидание, сейчас, немедленно. Иначе между ними все будет кончено, она ему просто не поверит.
– В таком случае, – он деланно-строго посмотрел на нее, – вы должны придумать желание к субботе, к восьми часам. Я постараюсь выполнить его. «У Медного всадника». И никакие шпионки с Сириуса не смогут нам помешать!
– Правда? – спросила она очень тихо.
– Правда! – твердо ответил он и отключился. Посидел некоторое время, жмурясь от удовольствия. Потом мысли его обратились к Норе.
Он разыскал в ящике стола брошенную туда пуговицу, вынул рекордер и вставил в приемник тейлора. На дисплее возник вид Московского проспекта. Калинов выставил максимальное увеличение и рассмотрел каждое женское лицо, зафиксированное рекордером. Женщин было много, некоторые носили зеркальные очки, но ни одна из них не была Норой. Во всяком случае, он не смог узнать ее с какой-либо уверенностью. Тогда он включил запись в движении: вдруг поможет походка. Прогнал запись раз, другой, третий, но… Вздохнув, он прекратил бессмысленное занятие. Пришлось сознаться себе, что не очень-то он ее и помнит. Если, скажем, она позавчера следила за ним, использовав для маскировки парик, то ему ее и вовек не отыскать на этой записи. Вот если бы он услышал сейчас ее голос!.. Напрягаясь, он попытался проанализировать малейшие крупицы информации, зацепившиеся тогда за отравленный алкоголем мозг. Помнится, она говорила, что не из Питера… И кажется, упоминала что-то насчет площади Александра Невского… И как будто бы даже назвала свою фамилию… Или не называла? Хоть в лоб, хоть по лбу – ни черта не вспомнить!
Он прекратил насиловать память и связался с Милбери.
– Рэн! Есть еще одна задачка. Надо разыскать некую дамочку по имени Нора, фамилия неизвестна… Имя, кстати, тоже может оказаться другим… Блондинка, цвет глаз неизвестен, рост… – Калинов прищурился, вспоминая, – примерно сто шестьдесят пять – сто семьдесят.
– А вайтлз?[10] – Милбери с трудом сдерживал улыбку.
– Найдешь ее – измеришь сам! – парировал Калинов. – Позавчера предположительно останавливалась в отеле «Москва».