Обреченный на любовь
Шрифт:
На экране появилось изображение мужчины. Калинов чуть вздрогнул: это был именно тот, в кого стреляли вчера они с Довгошеем, неуязвимый посетитель.
– Так! Интересно… Информация о его смерти подтвердилась?
– Абсолютно, шеф. Тело было найдено. Погиб он при обвале. Никаких сомнений… Кстати, он вовсе не Крылов. Это девичья фамилия матери Игоря, а отца звали Назаров. Кирилл Назаров.
Ай да Лидия, подумал Калинов. Игорь Сергеевич Крылов – сын Кирилла Назарова… Эко она разобралась с мужем, никакой памяти ребенку не оставила!..
Он потер рукой подбородок и передернул плечами. Ему стало вдруг не по себе: чертовщина продолжалась.
– А девушка?
– С девушкой вот какое дело… Зовут ее Эленор Шепард. Она из Лос-Анджелеса. Отель «Москва», двести пятый номер. Прибыла в Петербург во вторник вечером. Я связался с Лос-Анджелесом, и выяснился весьма любопытный факт… Оказывается, Эленор Шепард умерла.
– Что-что?!
– Она умерла, – повторил Милбери. – В понедельник. Утонула при неизвестных обстоятельствах. Признаков насильственной смерти не обнаружено. Информация абсолютно достоверна, подтверждена лос-анджелесской полицией. Так что ее именем пользуется кто-то другой.
– Снимок ее есть?
– Да.
На экране появилось изображение. У Калинова отвисла челюсть. Это несомненно была она, разве что без зеркальных очков. Цвет волос, овал лица, форма подбородка – все совпадало. Калинов покачал головой.
Интересный поворот, подумал он. Что же это за силы нам противостоят? Что за тяга к умершим?.. Во всяком случае, встретиться с нею надо немедленно.
– Сестры-близнеца у нее нет? – спросил он.
Милбери удивился, пожал плечами.
– Не проверял.
– Проверь. И свяжись с американцами еще раз. Пусть получше проверят информацию, что-то тут не так.
Милбери кивнул.
– Далее, – сказал Калинов. – Я собираюсь навестить эту Эленор или как там ее. Отправь в отель Довгошея, пусть поболтается у входа, подстрахует меня на всякий случай. Связь с ним я буду держать через вибрас, частота номер пять.
– Есть, шеф! – Милбери отключился.
Калинов посидел немного, потом достал кобуру с пистолетом, пристроил под левую мышку. Поупражнялся немного, доставая оружие и снова пряча его. Поморщился: до автоматизма было как до Луны. Тогда он положил в карман пиджака парализатор, надел на левую руку вибрас и отправился на свидание.
Довгошей был уже тут, подпирал стенку, равнодушно посматривая по сторонам и оживляясь лишь, когда мимо проходила какая-нибудь девушка.
Калинов встретился с ним глазами, подмигнул и вошел в вестибюль. Портье оказался на месте, пришлось подойти, поздороваться, спросить дорогу. Представляться, естественно, не стал. Если портье и позвонит Норе, ничего страшного не случится, все равно она ждет. В лифте было пусто. Вызвал Довгошея, проверили связь. Выйдя из лифта, быстро разыскал нужный номер, постучал.
– Войдите, – отозвался знакомый голосок.
Калинов
Нора сидела на диване. Она была одета в строгий синий комбинезон, как бы подтверждавший, что сегодняшняя встреча будет носить сугубо деловой характер. Ничего общего с позавчерашним вечером. Разве лишь зеркальные очки. Да скрытая под ними полуулыбка-полугримаска. Впрочем, Калинов тут же был вынужден признаться себе, что и в комбинезоне она выглядела привлекательно. Экая конфетка – разверни да съешь!..
– Садись, – пригласила конфетка.
Калинов сел в одно из кресел у невысокого столика и огляделся. На полу пушистый ковер, слева от дивана дверь – наверное, в спальню. Номер был невелик и имел казенный вид: отель – он и есть отель. Хотя теперь, с широким развитием джамп-связи, количество их и сократилось и владельцы из кожи вон лезут, чтобы превратить свое хозяйство в стопроцентные человеческие жилища, но все тщетно – были они гостиницами, гостиницами и остаются. Не хватает самой малости, без которой не существует дома, – духа его обитателей. Временное жилье никогда не будет похоже на постоянное, потому что никто не пытается подогнать интерьер гостиничного номера под свои вкусы и привычки.
Поэтому номер ничего не сказал Калинову о теперешней хозяйке. Тогда Калинов встал и открыл дверь в спальню. Спальня была совсем крохотная, и никто к ней не прятался.
– Под кровать загляни, – посоветовала сзади Нора.
Калинов оставил ее совет без внимания, закрыл дверь и вернулся в кресло.
– Что будешь пить? – спросила Нора.
– Ничего.
– А я, с твоего позволения, выпью. – Она подошла к бару и неторопливо принялась готовить себе коктейль, время от времени оглядываясь на гостя.
– Зачем ты назвалась моей женой? – спросил Калинов, когда она уселась в кресло напротив со стаканом в руке.
Она промолчала. Зеркальные очки были непроницаемы для взгляда.
– Я жду ответа! – Калинов поджал губы.
Она поставила стакан на стол, сцепила пальцы рук и проговорила:
– Мне необходимо было встретиться с тобой.
– И попасть ко мне в постель тоже было необходимо?
Она кивнула.
– Для чего?
– Странный вопрос! – Она фыркнула. – Ты словно не знаешь, для чего женщины попадают в постель к мужчинам… А впрочем, это и будет предметом нашего разговора.
Она взяла стакан, отхлебнула и снова поставила на стол. Поднялась, подошла к тейлору, включила его.
– Смотри сюда.
Засветился экран. Потом появилось изображение, и Калинова бросило в жар.
Это был со вкусом сделанный порнографический фильм, главным героем которого являлся он, Калинов. Имелась, разумеется, и героиня – куда ж без героини? Лицо ее, правда, было закрыто желтым прямоугольником: по-видимому, режиссер фильма не хотел портить репутацию актрисы. Но голос выдавал ее, да многое Калинов и попросту помнил.