Обязан жить. Волчья ямаПовести
Шрифт:
— Господа, — тихо сказал полковник. — Я считаю вчерашнюю операцию сорванной. В этом виноваты в одинаковой степени вы и я сам… План канализации отсутствует, но мы должны бы ранее предугадать все. Однако под контроль взяли лишь несколько колодцев. Непростительная небрежность. Единственная удача, правда, немаловажная, — арест сторожа.
— Господин полковник, — поднялся поручик. — Старик не признает вины! Мы провозились с ним всю ночь.
— Так и должно быть, — хмуро обрезал полковник. — Введите его!
Два солдата втащили полураздетого старика и бросили на ковер. Обливаясь слезами, он на четвереньках пополз к столу:
— Ваше благородие… За что?! Миленькие мои… Как на духу… Чистосердечно… Ваше благородие… Отец наш!
— Ты стучал палкой? — спросил полковник, не поднимая головы от бумаг.
— Я… Я! — обрадованно закричал старик.
— Подавал сигнал? Говори!
— Да кто ж знал, что это сигнал? — старик размазывает по лицу кровь из разбитых губ. — Попросили стукнуть… Мне что, трудно? Ваше благородие, жену родную продам, а вам скажу святую правду…
— Кто тебя надоумил подать сигнал?
— Незнакомец какой-то, ваше благородие… Подошел… Говорит: как офицер уйдет с улицы — стукни тихонько по камням. Деньги дам. Деньги немалые…
— Кто же этот… незнакомец? — усмехается полковник.
— Святой крест — не знаю, — старик заливается слезами, с отчаянием мотает лысой головой. — Да если б знал! Каждую черточку припомнил бы, ваше благородие… Голубчик вы наш… Сторож я бедный… Немощный уже человек… За что же вы меня бьете?
Полковник долгим пристальным взглядом смотрит на сторожа.
— Мы с тобой, старик, прожили долгую жизнь. Оба стоим уже одной ногой в могиле. Мы поймем друг друга лучше, чем эти молодые люди. Скажи, ты правду говоришь?
— Истинный крест…
— Ах ты ж старый притворщик, — шепчет полковник сквозь зубы и с силой стучит кулаком по столу. — Поручик! Продолжайте! И чтоб заговорил!
— Мама-а-а! — вопит старик и падает на ковер, судорожно обхватив голову руками. — Мама родная-я-я!!!
— Вставай, дед, вставай, — говорит поручик. — Все только начинается. Пошли.
Он играющей походкой направляется к двери, и два солдата тянут за ним обмякшее тело старика. Разбитые грязные сапоги старика волочатся по ковру.
«Ничего он не знает, — с отвращением думает Пясецкий. — Глупый, жадный старик. Бить его будут долго. Не выдержит. Какая жизнь — такая и смерть…»
— Извините, господа, — сухо покашливая, произносит полковник. — Вы свободны.
Офицеры и штатские молча покидают кабинет. Адъютант встречает Андрея, стоя у двери.
— Прошу, ваше вознаграждение, — говорит он, протягивая синий конверт.
Андрей молча разрывает его и видит пачку аккуратно сложенных денег.
Расстегнув ворот кителя и с наслаждением попыхивая папироской, поручик Фиолетов сидит в кресле приемной.
— Разбогател, Блондинчик? — смеется он и отмахивает рукой дым от веселых глаз. — Операция хотя и не состоялась, но… Пошли вечером в ресторан… Я такой уголок нашел — пальчики оближешь. Ах, «Фортуна», «Фортуна», может быть, там нам и пофартит?!
— «Фортуна»? — напряженно смотрит на него Андрей. — Не слыхал.
— Я раньше тоже, — поручик стряхивает пепел в спичечный коробок.
— Нет, господин поручик, — не в силах сдержать тревогу, хмуро произносит Андрей. — Я занят.
— Личные дела? — прищуривается поручик.
— Да, — бросает Андрей и шагает из приемной.
Глава 16
Вечером поручик Фиолетов подъехал на извозчике к ресторану «Фортуна».
Сквозь стекла окон Андрею хорошо был виден весь зал. В глубине его, за буфетной стойкой, передвигал бутылки высокий морщинистый человек в черном фраке.
«Это же Неудачник! Фу-ты, как разнаряжен. Значит, вдвоем работаете? Не думаю, что тебя взяли в компаньоны. А вот и поручик…»
Пробыл в ресторане Фиолетов долго. Он сидел в углу за маленьким столиком и спокойно попивал пиво, разглядывая посетителей. В этот день пели цыгане. Притушенный свет люстры играл на шелковых рубашках и шалях с длинными кистями. Гремел бубен, и тонкая, злая цыганка извивалась на крошечной эстраде, дико вскрикивая и топоча высокими каблуками. За длинным столом кутили офицеры, — спорили, толкались у стульев дам и пили коньяк из высоких бокалов. Пьяные спекулянты хлопали в ладони, крича цыганке на весь зал:
— Асса! Асса!..
Поручик взглядом подозвал девушку, которая разносила шампанское.
— Ваше здоровье, — сказал он, приподнимая бокал, — Выпьете со мной?
— Спасибо, — улыбнулась Наташа. — Я не пью.
— Извините, ради бога. — Фиолетов приложил руку к груди. — Но как вас зовут?
— Наталья.
— Натали, — повторил поручик. — Я люблю это имя. И давно вы здесь работаете?
.— Не очень.
— Ужасная работа для девушки, — покачал головой поручик. — Что же вас толкнуло?
— Жить надо, — вздохнула Наташа. — Мне сначала предложили место судомойки. Я не справилась. Теперь разношу вино.
— Да, деньги, — вздохнул Фиолетов. — Человек без денег — хуже собаки… Вы сегодня заняты?
— Господин поручик, — девушка нахмурила брови. — Я не принимаю ухаживаний. Это не входит в мои обязанности.
— Да ну, что вы? — даже покраснел от смущения поручик. — Не думайте обо мне плохо. Скажите, кто это там стоит за стойкой? Довольно несимпатичный тип.
— Наш буфетчик… Вам еще что-нибудь подать?