Очерки бытия российского
Шрифт:
Гегель в своем эссе о карточной игре писал: "Что главным образом сообщает игре интерес, так это страсть. Для хладнокровного игрока, лишенного к тому же стремления нажиться, игра в карты имеет смысл главным образом со стороны рассудка и способности к суждению - как упражнение этих способностей. Но кроме этого, не считая жажды наживы, тут действует ещё и игра страстей, колеблющихся между страхом и надеждой, которую вообще возбуждает игра в карты: состояние духа, несовместимое с душевным спокойствием, характерным для более возвышенного умонастроения того самого, которым дышали все деяния древних греков и которое сохраняется в самых дерзновенных взлетах страстей до тех пор, пока человек остается человеком, а не игрушкой демонических сил. Это исполненное страха и беспокойства состояние духа, характерное для нашей эпохи, и есть то, чему мы обязаны широким распространением карточной игры. В этом влечении страстей нет ни грамма разума". В постмодернизме игра выступает в качестве мировоззренческого методологического принципа. Всё в нашей современной жизни - игра или, во всяком случае, может быть представлено игрой. Даже технология является разновидностью игры, но выигрывают в ней не истину, не справедливость, не красоту, а эффективность. Базовая, матричная форма игры - игра языковая. Социальность, как таковая, представляет собой выразительные переплетения языковых игр. Игра - одно из самых эффективных средств войны, которую постмодернизм объявил тотальности, диктатуре разума и другим монстрам модернизма. Одновременно она повышает нечувствительность человека к различиям и укрепляет его способность терпимо относиться к несоизмеримому, несопоставимому в теории и на практике. Игра размывает абсолютные моральные ценности и высокие нравственные идеалы: теперь можно просто плыть по течению жизни, играть и изобретать. На место реальной чувственной жизни, как организующего принципа общественных отношений, постмодернизм ставит симуляцию. [13, 71]. Интересно, что это давно заметили Спиноза и Гегель. Последний назвал это "хитростью разума". [72].
И тот, и другой, исходя из разных предпосылок, приходят по данному вопросу к очень близким выводам, что подтверждается тем фактом, что они оба противостоят теориям права, основанным на общественном договоре. И для Спинозы, и для Гегеля необходимо, чтобы разум хитрил с правом, иначе говоря, чтобы разум одновременно использовал право, как инструмент в борьбе за подлинно свободную жизнь и рассматривал право так, как оно есть, дабы улучшить его функционирование таким образом, чтобы интересы и разума и права оказались согласованными, а человеческое существование сделалось бы попросту сносным. Однако это не зависит ни от намерений, ни от действий индивидов или групп индивидов, которые сами по себе и для самих себя принимали бы решения о том, что есть благо для всех остальных, и тем самым, не упраздняя права, свели бы его к условиям его собственной природной иррациональности. Спиноза и Гегель солидарны в решающем пункте: право есть процесс без субъекта.
Это является одним из примеров самоорганизации структуры социальных связей, исходно зарождающихся стихийно помимо разума и воли людей. "Сегодня школа считается хорошей, если дети в ней хорошо проводят время. В прошлом не это было критерием. Наши дети узнают в школе, что вода состоит из водорода и кислорода. Кто этого не понимает, глуп. А самые важные вопросы при этом опускаются. Думаю, что нынешнее образование нацелено на сокращение способности к состраданию" - писал Витгенштейн почти сто лет тому назад. Популярный и поныне педагог Д. Карнеги (1888-1955), автор концепции бесконфликтного общения, признался, что он счастлив, наблюдая как молодое поколение американцев с увлечением учится быстро писать и печатать на машинке, и совсем не интересуется мёртвыми языками. Власти США усиленно внедряют в сознание людей уверенность, что современная либеральная цивилизация уникальна и совершенна настолько, что нечему учиться у прошлого [75]. В итоге унаследованное Западом от греков познание ради познания обернулось проявлением не разума, а лишь желанием добиться выигрыша и хорошо проводить время. Игра требует азарта и честного следования её правилам, что характеризует менталитет Запада.
(Раздел 7). Согласно Ортега-и-Гассет, это был "решительный разрыв настоящего с прошлым, завершившийся в двадцатом веке. Мы чувствуем, что мы как-то внезапно остались одни на земле; что мертвые не только оставили нас, но исчезли совсем, навсегда; что они больше не могут помогать нам. Все остатки традиционного духа исчезли. Образцы, нормы, стандарты больше нам не служат. Мы обречены разрешать наши проблемы без содействия прошлого, будь то в искусстве, науке или политике. Европеец одинок, рядом нет ни единой живой души, он - как Питер Шлемиль, потерявший свою тень" [60].
Язык является наиболее адекватным отображением духовного состояния человека и общества. Скупость языковых форм, обедняя интеллект, погружает людей в туман. Группа лингвистов из Италии, США и Израиля в 2012 году провела статистический анализ корпусов текстов иврита, английского и испанского языков и пришла к выводу, что скорость фиксации новых слов за последнее время существенно отстает от скорости утраты старых, в результате чего происходит сокращение словарного разнообразия. ("Statistical Laws Governing Fluctuations in Word Use from Word Birth to Word Death" в журнале "Scientific Reports. Nature"). К сожалению, мы должны признать, что этот вывод однозначно свидетельствует об оскудении менталитета современного человека. Количество слов, символизирующих компоненты материальной структуры природы, за последние 200 лет резко возросло. В то же самое время со значительно большей скоростью умирают слова чувственного восприятия окружающего. Это является симптомом упрощения сознания вследствие "роботизации" людей: язык из средства общения постепенно превращается в средство передачи инструкции, как это имеет место в программном обеспечении автоматов и роботов. Полезно взять на заметку, что без всякого статистического анализа к такому же мнению пришёл A. Тойнби (1889 - 1975). Так в XX столетии ритмы чувственного созерцания окружающего практически угасли. Согласно мнению А. Уайтхеда, признаком позитивного развития цивилизаций является стремление к утонченности чувств.
Может быть, простота -
Уязвимая смертью болезнь.
Эти строки принадлежат поэту серебряного века М. Кузмину.
В XVIII веке мир стал погружаться в атмосферу злобы и предчувствие конца света, охватившее к началу ХХ века практически весь мир. Президент США Г. Гувер, наблюдая происходящее в Европе, писал: - "Эмоции ненависти, мщения, оправдание неправедного были всплеском лихорадки народов Европы. Гены тысячелетий, впитавшие ненависть и страхи поколений, были в крови её народов". Согласно мнению очевидца тех событий философа Б. Жувенель - то было время крайнего презрения к человеку. "Жажда убийств охватила планету", - писал французский искусствовед А. Труайя в книге "Борис Пастернак". "Каждый жил, как хотел", - наблюдая происходящее, писатель Б. Брехт повторил слова Макиавелли о периоде междоусобных войн в Италии. Люди хотели войны! Статистическая обработка газетных статей и высказываний отдельных лиц показала, что около 90% европейских и русских интеллектуалов в 1914 году были за войну. "Они хотели этой войны, и они её получили" (Пятигорский. "Мифология и сознание современного человека"). Фраза "люди хотели войны" часто встречается в мемуарной литературе рядовых свидетелей событий того времени, далеких от теоретизирования или философских обобщений. Монархии рушились и дробились. Дух Молоха, неумолимо и бесчувственно решающий судьбы людей, витал над Европой начала прошлого столетия. Локальные войны: вторжение Японии в Маньчжурию и в Китай, революция в Монголии, расстрелы невооруженных повстанцев британскими властями в Индии и в Африке, религиозные войны на Востоке, приход к власти фашистов в Германии и Италии, гражданская война в Испании, массовые расстрелы мирных демонстраций в Индии, России и США - вот краткий перечень событий того времени, связанных кровавыми нитями. Весь мир пришёл в движение. То был рокот масс, стремившихся к признанию своего места в истории. Закончился этот период самыми разрушительными за всю историю человечества мировыми войнами.
В атмосфере духа этих событий во Франции и спустя сотню лет в России произошли революции. Завершились они традиционно: "списки отняты, писцы уничтожены. Подданных больше нет, страна вращается как гончарный круг: высокие сановники голодают, рабыням дозволено всё, в стране грабежи и убийства ...".
II - 3. Ритмы либерального капитализма
Предчувствуя распад христианской монархии,человечество вновь послало поэтов и философов искать Бога. Они пересекли Атлантический океан и достигли Америки. Не удержусь повторить слова Бунина: - "И среди смешавшегося человечества зачалось смутное и радостное предчувствие нового рассвета. Вновь случилось, что завоеватель мира не дерзнул покорить мир богу своей нации дабы" на бескрайних просторах Америки создать империю свободы и равенства.
(Раздел 1). Mного было предпринято попыток объяснить загадку экономического и политического успеха Запада, как и неспособности других стран следовать его примеру. Одной из последних служит книга Hernando de Soto "Mystery of Capital" (Загадка капитала, 2000 г.), в которой обобщён более чем двадцатилетний труд большой группы экономистов, политиков и философов. Помимо научного анализа, члены этой группы беседовали со многими ведущими экспертами в экономике и политике почти всех развитых и развивающихся стран (включая и перестраивающуюся в то время Россию). Авторы утверждали, что все участники этого исследования не имеют представления о том, с какой стороны подойти к решению этих вопросов.
Струи рационального и религиозного сознания, зародившиеся в Европе, более чётко разделились и, как лавина, разлились на ментально неустойчивом пространстве Северной Америки. Многие американцы до сих пор гордятся, что в их стране на душу населения построено больше церквей, чем в любой части мира. На рис. II-9 представлена копия картины "Застольная молитва" Нормана Роквэлла, имя которого до сих пор вызывает у многих американцев из поколения пятидесятых годов ностальгию о "золотом веке" их юности, когда религия объединяла американцев, ещё не отгораживавшихся, как в наши дни, друг от друга заборами. В декабре 2013 года эта картина, не представляющая особой художественной ценности, была продана за рекордную цену (для картин американских художников) в 46 миллионов долларов на аукционе в Sothby.
Как в Греции и в Италии, демократия США зарождалась в малых городах, заселённых пилигримами из Европы, враждующими между собой как на Диком Западе Америки, так и на её не менее диком Востоке. Исход бифуркации сознания породил нечто подобное античным цивилизациям: возникло общество, по словам Бейтсона[8], внешне выглядящее как самое демократичное, а внутренне - как самое авторитарное.
История США является примером встречи страсти и случая. Случай подвернулся в 1773 году, когда колонисты выбросили в море ящики с чаем, принадлежащие Ост-Индийской компании в знак протеста против введения Британией налога на чай. Это событие стало знаменательной вехой, вошедшей в историю Америки под названием "Бостонское чаепитие". Как писал американский историк и культуролог Н. Постман (Neil Postman), "Бостонское чаепитие" было выстрелом, услышанным во всём мире - выстрелом, который нигде не мог быть произведён, как только в пригороде Бостона, этого в то время центра политического радикализма. С этого началась американская революция, изменившая Америку и весь мир.