Очерки бытия российского
Шрифт:
Американский культуролог Neil Postman в книге "Amusing ourselves to Death" писал, что в разное время разные города Америки излучали её дух, влиявший на судьбы мира. В восемнадцатом веке Бостон был центром по всему миру распространившегося радикализма. В середине девятнадцатого Нью Йорк был символом сплава американской нации, а в начале двадцатого столетия Чикаго символизировал индустриальную мощь и динамичность Америки. В наши дни мировым символом Америки и её притягательностью является Лас Вегас - столица всевозможных развлечений, проституции и азартных игр.
Человек обречён жить в мире иллюзий. "У каждого человека есть Бог. Вопрос лишь в том, каков он", - утверждал Мартин Лютер. В современном мире эту фразу следует преобразовать: у каждого человека есть свои иллюзии. Вопрос лишь в том - какие они.
Выбор иллюзий не случаен, а провиденциален. Имеет он циклический характер кругооборота всего живого в природе: рождение, юность, зрелость, старость и смерть. Затем цикл повторяется.
Является ли это проявлением мирового разума или следствием законов самоорганизации нелинейных сложных открытых динамических систем, формулирующих связи потоков энергий как внутренних (земных), так и внешних (внеземных) сил не столь важно, поскольку понимания этих гипотез нам не по силам.
3-14-16
Глава III.
"Бытиё российское, где судьбы мира скрыты."
III-1. Истоки
Как уже обсуждалось в первой главе, наш опыт, который обязательно должен быть понят, может быть рассмотрен как учение об имманентности прошлого, передающего свою энергию настоящему, будучи связанным с фундаментальными принципами психологии. Ментальность народа, как и ментальность индивидуума, во многом зависит от его возраста, его окружения, условий его жизненного пути от рождения до изучаемого времени. Данная глава посвящена припоминаниям этого пути России вплоть до начала перестройки в СССР, определившего энергию и направление потока сознания, задавших бег последующим событиям.
(Раздел 1). В не столь отдаленном прошлом бытовало понятие "великая культура" или "сверхнарод". Под термином "сверхнарод" понималась совокупность наций, объединенных общей совместно созидаемой культурой, либо отдельная нация, если её культура созидалась ею одной и достигла высокой степени яркости и индивидуальности. При этом подразумевалось, что вполне изолированных культур не существует, они взаимосвязаны, но в целом каждая культура вполне своеобразна, и, несмотря на влияние, оказываемое ею на других, она во всей полноте остается достоянием только одного народа, своего творца. Над человечеством поднимается лестница слоев, общих для всех сверхнародов, но над каждым из них эти слои меняют свою окраску, свою физиономию, свое содержание. Такое определение термина "сверхнарод" дал Даниил Андреев в своей книге "Роза мира" [41]. Далее Андреев продолжил: "Каждый сверхнарод обладает своим мифом. Этот миф создается отнюдь не в одном лишь детском периоде его истории - напротив, мифы творят став сверхнародом. Этнический признак не имеет при этом особого значения. Совпадая с вековыми очертаниями России, наш народ принадлежит скорее к образованиям сверхнарода. Полиэтническое происхождение русской нации этому не противоречит: важно то, что на протяжении её истории ведущее значение оставалось до сих пор именно за ней, не переходя ни к украинцам, ни к белорусам, ни к народностям Поволжья или Сибири. Сложившись из пестрых этнических элементов, русская нация оказалась сильнейшей творческой силой в кругу сочетавшихся с ней в единой культуре меньших народов. Речь идет о прошлом и настоящем. Не исключена возможность, что в будущем положение изменится."
Немецкий философ О. Шпенглер (1880-1936) к числу "великих культур", вполне реализовавших свои потенции, отнёс китайскую, вавилонскую, египетскую, индийскую, античную, византийско-арабскую, западную, культуру майя, а также "пробуждающуюся русско-сибирскую". Уникальность каждой культуры обеспечивается своеобразием её "души": в основе античной культуры лежит "аполлоновская" душа, арабской - "магическая", западной - "фаустовская" и т.д. Русских относили к разряду "загадочного северного народа".
Таинство русского языка раскрыл А. Блок. Кроется оно в том, что русский язык был языком молчаливого вслушивания в ритмы природы. Молчание народа - эта тема всплывает в мировой литературе начиная от Древней Греции и вплоть до литературы Серебряного века, как "молчание прорастающего зерна грядущего. Герои русских былин в тишине прикладывали ухо к земле: они слышали топот вражеской конницы, плачь вдов и детей". Древнюю Русь иногда называли немой культурой, которая заговорила лишь в XIX веке. Д. Андреев отметил, что "молчание народов" совпадает обычно с периодами их детства. Согласно его мнению, начиная с Киевской Руси и до времени Петра I Россия находилась в этом состоянии.
В истории России удивляет многое. Переместившись по непонятным причинам с плодородных киевских земель с благоприятным для сельского хозяйства климатом в северные районы с низким плодородием почв (в так называемую зону рискованного земледелия) и суровым климатом, небольшие группы славян основали поселения с чрезвычайно низкой плотностью населения 3-5 человек на один кв. км., что определяется как грань выживания. Так, для простейшего трехпольного севооборота требовалось в те времена по крайней мере 15-35 человек на указанную единицу площади. Для строительства дорог - и того больше. Природные и климатические условия этой громадной равнины были более скудными, чем на севере Западной Европы. Значительная часть территории России находится на широтах, где преобладают леса и лесостепь со сравнительно бедными почвами. В её более плодородной части климат таков, что период, пригодный для сельскохозяйственных работ, не превышает 5 - 6 месяцев (по сравнению с 8 - 9 месяцами в Западной Европе). В северной России этот срок сокращается до 4 месяцев. При этом осадки обильнее всего на Западе и Северо-Западе, то есть в районах с неплодородными почвами, тогда как в черноземной зоне и в степной части нередки засухи. Длинная зима сокращает сроки выпаса скота. Малая продуктивность сельского хозяйства приводит к недостаточному производству сырья для промышленности, а также к узости внутреннего рынка в силу бедности и низкой покупательной способности крестьян. Обилие лесов и болот при редком расселении затрудняло коммуникации. Правда, территория России богата реками, впадающими в моря. Речная сеть долгое время служила основнымсредством сообщения. Эти данные взяты из работы А. Хороса 1996 года. [57].
Формирование культуры является длительным процессом самоорганизации менталитета народа путем его "диалога с природой". Успех такого диалога во многом зависит от открытости людей. С другой стороны, для продуктивного диалога необходим подходящий собеседник. Западная цивилизация зародилась в Средиземноморье: куда ни глянь открывались громады великих культур Египта, Вавилонии, Индии, торговые пути которых пересекались в районах греческого архипелага. Грекам было что выбирать и чему учиться. Да и за учёбой им не было особой нужды куда-либо идти: учителя сами их навещали. Было что выбирать и Риму. Русских же природа обделила. Куда ни глянь: бескрайняя степь или столь же бескрайние леса. В своей эволюции Россия имела лишь одного собеседника - природу таинственных лесов и вольных степей. В таких условиях те хозяйственные мероприятия (строительство дорог, разного рода фортификационных сооружений), которые на Западе решались на уровне местных властей, в России требовали вовлечения верховной власти.
Для обладания определенным количеством степеней социальной свободы обществу необходима помимо прямой связи с властью также и обратная с ней связь, как и друг с другом. В таких условиях только жесткая центральная власть способна при столь низкой плотности населения и столь обширных землях собирать необходимое количество людей для выполнения более или менее важных работ государственного масштаба. Иного выбора не было.
Многие рассматривают русское крепостное право как форму рабства. "Необходимо понимать, что в те времена прикрепленность к земле была сколь формой защиты, столь и формой ограничения свободы". (Уайтхед). Знаток русской культуры Ю. Лотман писал [4], что "крепостное право в своих крайних извращениях могло отождествляться с рабством, но в принципе это были различные формы общественных отношений".
В России не было рабства и, как следствие, не было средств для расширения сфер творческой активности, которое в те времена способно было обеспечить лишь рабовладение. Поэтому вопрос о правах человека в России не ставился столь остро и в столь узких границах нравственного рассмотрения, как это имело место на Западе. Это частично объясняет б'oльшую широту потоков русской философской мысли в сравнении с философией Запада.
Широта потока русского сознания связана также с низкой плотностью населения. Вопросы правды и лжи в быту (на мезоскопическом масштабе рассмотрения) являются ключевыми реперными точками культуры. На этом мезомасштабном уровне правда - это действие индивидуума, вызывающее одобрение большинства. Ложь - это действие большинством осуждаемое. В плотной среде (в толпе) правда, как и ложь, обнаруживаются относительно быстро, поскольку действие индивидуума затрагивает многих. Выявить правду или ложь в разряжённой среде трудно: отклик на совершённое действие может даже до исполнителя и не дойти. Чтобы в такой среде не потеряться нужен дар "телепатии общения", позволяющий "читать" мысли собеседника на расстоянии. Русский народ этот дар в себе развил. "Вышедший из глубоко родного мира наших пращуров, создававших Русь по своему образу и подобию, со всем её смешением языческого и христианского, древнеславянского и угро-финского, варяжского, византийского, татарского - жестокого, кровавого, гениально самобытного, научился понимать друг друга не только с полуслова, но даже с полувзгляда, полувздоха, с полуумолчания" (В. Катаев), создал свою самобытную культуру, охватывающую столь обширные области сознания, куда доводы разума не всегда доходят. "Русская философская мысль, такая глубокая и такая своеобразная, получила свое выражение именно в художественной литературе. Никто в России так свободно и властно не думал, как Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тютчев, Достоевский, Толстой", - писал Шестов (Париж. 1927 г.). [69]. Позже, с распространением эпидемии "диктатуры разума" русский человек стал теряться в наступавшем двуязычии.