Одна и без оружия
Шрифт:
— Привет, земляк! — с этими словами, растянув рот до ушей, в комнату бесцеремонно ввалился Гущев. «Как он сюда попал, дверь закрыта, ключ на столе?» — спрашивал я сам себя, протирая спросонья глаза. И тут же отбросил нелепые вопросы: это же Гущев, который и сквозь стену пролезет. В лагере его так и называли — «проходной». О нем ходила слава не только как о мастере в прямом смысле вскрывать любой трудности замки, но и как о специалисте подбирать ключи к самому недоступному начальству. Если надо было пробить какой-нибудь вопрос, заключенные первым делом посылали Гущева, и он всегда добивался успеха. Как ему это удавалось, никто не знал. И вообще считалось, что Гущев — это загадка. Окруженный ореолом почета
Вышли мы с ним почти в одно время. Только я отсидел почти весь срок, а он и третью часть не отбыл из того, что получил. Гущев снова вернулся в родные пенаты, занял одну из высот, кажется, в сфере конверсии, а я болтаюсь, как овечий хвост, и приличного места себе не найду. После злосчастного похода на теплоходе, на котором Гущев пытался провезти нар — котики и стратегическое сырье, а я, как идиот, принял в этом участие, зарекся раз и навсегда даже встречаться с этим фанатиком от криминала. Но вот судьба, похоже, опять сталкивает нас.
— Ты, друг, так запрятался, что отыскать тебя сумел только Буров. Я случайно узнал о тебе от него. Но Бурова уже нет в живых. Хорошо, что успел дать мне твой адрес. Хочу предложить тебе постоянную работу у меня.
Все это незваный гость выложил одним махом.
— Погоди, дай одеться, привести себя в порядок, тогда и поговорим, — остановил я поток его речи, пытаясь переварить услышанное.
— Быстрее соображай. У меня время — деньги, и некогда с тобой рассусоливать. Другой бы от такого предложения до потолка прыгал, а ты как-то не особенно вдохновился.
— А что за работа? — спросил я, решив, прежде чем отказаться, узнать, какой это подарок приготовил Гущев.
— Не пыльная, а денежная, — загоготал он, бросив мне на кровать джинсы и майку. — Одевайся быстрее, и поехали со мной, по дороге расскажу. Не сомневайся, будешь доволен.
Заинтриговал он меня. Через минуту я был готов, и мы на «мерседесе» помчались в сторону кольцевой дороги.
— Куда это мы направляемся? — поинтересовался я.
— За город, на мою дачу. Там нас ждут.
— Что это я чуть не силой вытягиваю все из тебя? Выкладывай начистоту и не тяни кота за хвост.
Гущев взглянул на меня и снова уперся глазами в расстилающуюся ленту дороги, выжимая до 120 километров.
— Не могу говорить, когда за рулем.
Я замолчал. Придется набраться терпения, а то действительно врежемся во что-нибудь.
Скоро мы въезжали в расположение дачи. Двое крутых парней подбежали к машине и, подобострастно открыв двери, протянули руки, чтобы помочь Гущеву выйти из «мерседеса». Но он отстранил их и легко выскочил из кабины. Со словами: «Все пошли со мной» направился в дом.
В просторной светлой комнате на двух диванах и трех креслах сидели с наполненными бокалами и дружно курили девять бритоголовых, крепко накачанных ребят. При появлении Гущева поднялись, как по команде, и приняли стойку «смирно».
Бывшие военные — это было отчетливо видно и невооруженным глазом.
— Садитесь, — распорядился Гущев, и все, как положено, одновременно заняли свои места. — Это ваш старший, — объявил Гущев, показывая на меня. — Все его указания и распоряжения для вас подлежат такому же четкому выполнению, как и мои. И не советую его раздражать. Он каратист высшего класса. Даже если вы все вместе соберетесь ему права качать, разнесет вас в пыль.
Гущев был в своем амплуа. Нанес мне
Ладно, посмотрим все же, что он хочет мне предложить.
Когда парни разошлись после его беседы «перекурить на воле» и мы остались вдвоем, Гущев тяжело вздохнул и пожаловался:
— Дел невпроворот, а положиться не на кого. Приходится все самому. — Он открыл свой кейс и достал пачку долларов. — Здесь пять тысяч. Это тебе за выполненную работу, порученную Буровым и его шефом, известным тебе Александром Михайловичем. С Бурова деньги не возьмешь, душа его уже в раю… или в аду. — Гущев хихикнул и продолжал: — А с Александра и гроша не вытянешь, жаден до безобразия, и мне всегда приходится расплачиваться. Теперь будешь моим помощником. — И, предупреждая вопросы, сразу все поставил на свои места: — Скажешь, криминал? Отвечу: да. Но ведь вся страна втянута в куплю — продажу. Назови это как хочешь: реформы, новый курс, демократические преобразования — суть остается все та же. Купля-продажа или наоборот. И все, что связано с этой главной движущей силой, является преступным, незаконным. Если же действовать так, как велит Закон, страна вылетит в трубу. Понятно?
— Понятно, что твоя философия — это философия абсурда, — прямо сказал я, что думал.
— Молод ты еще, и, видно, жизнь тебя мало ломала, — обиделся Гущев. — Но работать ты у меня все равно будешь. Убежден, понравится, особенно когда начнешь каждый месяц получать такую вот пачку. И потом учти, у меня выходы на политдеятеля любой величины, и нет такой задачи, которую я не смогу решить.
В комнату снова стали заходить бритоголовые. Гущев оставил пятерых. Остальным предложил выйти и подождать, когда их позовут.
— Эти ребята из специальной группы Бадашева, — настала очередь знакомить их со мной. — Они прошли там целевой курс подготовки и теперь будут работать у меня. Через пару дней вы все отправитесь на одно очень важное и оплачиваемое по высшей шкале задание. В Чечне находится один человек, который ухитрился сильно насолить и официальным властям, и нам, держащим в своих руках экономику. За его голову спецслужба негласно назначила крупную сумму. Действовать напрямую, в лоб, они не хотят, чтобы себя не дискредитировать. Если это сделаем мы, они возражать не будут. Более того, выплатят вознаграждение исполнителям. Мой коллега, Александр Михайлович, пытался было разделаться с ним, но, как всегда, сработал вхолостую. Я же действую без проколов, и вы в этом убедитесь, когда ознакомитесь с моим планом.
Действительно, у Гущева все было расписано до мельчайших подробностей.
По его замыслу, мы едем в Чечню. До военного аэродрома самолетом, а дальше машиной до поселка, в котором обосновался этот человек. Гарнизон ополченцев в это время должен уйти на задание, и мы въедем в почти пустой поселок, охраняемый небольшим чеченским патрулем и еще несколькими охранниками, с которыми ничего не стоит разделаться. Гущеву был известен и дом, где нам предстояло схватить нашу жертву и доставить в Москву. На мой наивный вопрос, откуда ему известны такие подробности, Гущев неожиданно раскрылся. Оказывается, «представитель» Александра Михайловича выполнял двойную роль. Он доставлял чеченцам оружие и одновременно был его соглядатаем и исполнителем особых поручений, то есть провокаций, терактов, отдельных убийств. На этот раз ему не повезло, замысел его не удался, он был раскрыт и во всем признался. Чеченцы через своих людей сообщили об этом Александру Михайловичу, прежде чем тот к нему вернулся. Генеральный директор дружелюбно встретил своего доверенного, внимательно выслушал его бодрый рапорт, в котором, естественно, ни слова не было о том, что он раскололся, поблагодарил за старание и обещал щедро оплатить услуги. На следующий день ему помогли покончить с собой, что-то подсыпав в бокал с коньяком.