Огонь с небес

Афанасьев Александр

Майор, записавший карандашом цифры координат цели на отрывном блокноте, бросил трубку так, как будто она жгла ему руки.

Никогда при нем не активировали протокол Эпсилон!

Сорок второй сектор, это…

Это девятый пост! Господи, это же… Наша территория! Туркестан!

Забыв про недопитый кофе, майор вырвал листок из блокнота, рысью помчался в зал, добежал до девятого поста. На девятом посту сидела вальяжная, крашенная в рыжий цвет молодая девица весьма приятной наружности. Ее переманили из Санкт-Петербургского политехнического за квартиру в Верном от Его Величества, которая останется при ней после выслуги лет, и обещание военной пенсии — в тридцать один год. На майке, обтягивающей весьма выразительные формы, значилось «Александра» — эту майку она носила для того, чтобы не носить стандартную армейскую табличку с именем на груди, которую она ненавидела. На ее счету было семнадцать боевых миссий, и ей, похоже, было наплевать на то, что каждая из этих миссий закончилась смертью как минимум одного человека. Перед тем как пригласить сюда кого-то, кандидатов тестировали психологи, и если кого-то сильно беспокоила чья-то чужая смерть, шансов на бесплатную квартиру и военную пенсию у этого человека не было.

— У нас есть цель, — выпалил майор.

— Какая цель? — недоуменно сказала девица. — Пока что никого не видно. Заданий нет.

— Уровень Эпсилон. Это Туркестан, у нас есть взлетающие машины?

— Есть…

— Вводи вручную. План полета отменяется.

Девица вздохнула — этот вздох она отрабатывала специально, в тонкой майке и без лифчика все было очень… впечатляюще. Секс и смерть — вот что ее возбуждало, и ей хотелось соблазнить этого старого нудного урода хотя бы из принципа. Ее же пока держали на контроле воздушного движения, то есть на контроле взлетающих и приземляющихся аппаратов.

— Диктуйте…

В нескольких сотнях километров южнее, на высоте шестнадцать тысяч метров в туркестанском небе почти бесшумно парил ударный аппарат серии «Ворон» — самый крупный, «Ворон-5». Один толкающий винт с кривыми, саблевидными лопастями, двигатель «Кузнецов», самый экономичный в классе, толстый фюзеляж, покрытый светло-серым, чуть поблескивающим на солнце материалом, снижающим радиоизлучение, огромные прямые крылья с максимальной стреловидностью, как нельзя лучше приспособленные для длительного полета в патрулировании. Созвездие камер спереди и сзади, лазерная система прицеливания, толстая нашлепка обтекателя на горбе самолета — для связи с центром управления по спутнику.

Беспилотный ударный самолет облетывался после смены двигателя, но получив приказ, начал неспешно разворачиваться.

— Вот он… — Александра пощелкала клавишами, наложила на экран координатную сетку, — кажется, это… что-то вроде постоялого двора… два этажа? Приказ?

— Уничтожить, ущерб максимальный.

Девица испытующе взглянула на начальника смены.

— Вариант Эпсилон, — напомнил майор.

Это была воинская часть 90122, оперативный центр, управляющий сетью стратегических беспилотников, круглые сутки дежурящих над Востоком, каждый в своем секторе. Никакого персонала в опасной зоне, никакого риска — только невидимая смерть в небе над тобой, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, триста шестьдесят пять суток в год, не устающая, не рассуждающая, не испытывающая жалости, совершенно равнодушная. Тридцать шесть часов запас по топливу, двадцать четыре часа дежурство, выбор оружия — от вакуумного боеприпаса «ОДАБ-250» до малогабаритной ракеты высокой точности весом в тридцать семь килограммов. При поступлении разведывательной информации о наличии в том или ином секторе цели, она могла быть уничтожена в течение максимум двадцати минут — но чаще время реакции было меньше десяти. Такова война компьютерной эры, война за пультом, перед телевизором. Война, где героизм заменяет точный расчет, и хладнокровная, но вынужденная жестокость.

Не мы начали это. И не нам — заканчивать.

Официально было три уровня реагирования, они обозначались греческими буквами — Альфа, Бета и Гамма. Уровень Альфа — работа по заранее согласованному плану в интересах того или иного рода войск. План работы присылают по электронной почте в виде формализованного задания или привозят с курьером, там список целей, их координаты, ограничения на применение оружия и тому подобные вещи — летное задание, как оно есть. Уровень Бета — то же самое, но задание возникает внезапно, например — разведывательная группа попала в засаду и ей нужна помощь или обнаружили местонахождение известного бандглаваря. Здесь больше зависело от операторов — можно было ударить и по своим, если пулять куда попало. Наконец, уровень Гамма — свободная охота в районах с повышенной террористической активностью. Например, если оператор видит, что несколько вооруженных гранатометами людей лежат рядом с дорогой и кого-то поджидают или кто-то ночью копает яму на дороге, а рядом лежит нечто напоминающее готовый к установке фугас — оператор нажимает кнопку и посылает бандитам привет с неба. Относительно свободной охоты по уровню Гамма существовал свод постоянно действующих приказов, описывающих возможные боевые ситуации и пределы реагирования на них. Основным критерием, позволяющим отличить боевика, являлось наличие у него оружия. Например, если ты видишь, как какой-то мужик копает лопатой яму рядом с дорогой, а рядом лежит мешок, но у мужика нет оружия — то ты не имеешь права накрыть его, ты должна только пометить место и сбросить информацию для передачи саперам. А вот если рядом с ним лежит пусть хотя бы старое кремниевое ружье эпохи британского владычества — то ты имеешь право размазать его по асфальту, отправить в ад экспрессом. Как бы то ни было — существовала СБД, система боевого документирования, все действия операторов отслеживались, и потом по ним могла состояться дисциплинарная комиссия или военный трибунал.

Но был еще один уровень. Уровень Эпсилон, закрытый уровень. Приказ передавался исключительно устно, по телефону, без записи, право передавать приказ имели и порядок его передачи знали только несколько человек в стране. Все — высшие чиновники и офицеры генеральского и адмиральского уровня. Уровень Эпсилон — это тот же уровень Гамма, только по исполнении приказа вся информация из СБД изымается и уничтожается, и никто, ни один человек не знает, что произошло на самом деле, потому что не остается никаких следов…

Девица пожала плечами, застучала по клавишам, затем взялась за что-то, напоминающее летный штурвал, переходя на ручное управление. В черно-белой гамме на экране плыл Туркестан.

— Ручное управление, аппарат девять, боевой режим.

— Верно.

— Координаты?

— Четыре два Степан пять один пять два четыре семь на три восемь два один два три девять, конец.

— Четыре два Степан пять один пять два четыре семь на три восемь два один два три девять, исполнено.

На экране появилась сетка прицела.

— Приказ?

— Уничтожение, ущерб максимальный.

— Поняла…

Девица снова пощелкала клавишами, держа одну руку на «штурвале». На экране в левом верхнем углу загорелся значок, отражающий выбранное оружие — бомба «ОДАБ-250», самое мощное из всего, что нес сейчас «Ворон».

— Система стабильна, аппарат в боевом, получена цель, есть зона, есть готовность, есть разрешение, время над целью тридцать секунд. Люк открыт… сброс!

Изображение оставалось неподвижным, майор жадно смотрел на экран, отсчитывая в уме секунды…

… Двадцать пять… двадцать шесть…

На тридцатой секунде, как и обещала Александра, в центре экрана, там, где мигала красная сетка прицельной системы, вдруг на долю секунды мелькнула ослепительно-яркая вспышка, а потом появилось серо-бурое облако, закрывшее всю цель.

— Есть попадание… — прокомментировала девица, — прямо в яблочко. Мы их сделали.

Майор внезапно почувствовал себя старым. Очень старым. И больным. Таким больным и старым, что ему пора увольняться отсюда. К чертовой матери.

Майор пошел докладывать о поражении цели. Девица проводила его взглядом. Аппарат уходил направлением на север от Самарканда.

Туркестан, Самарканд. 05 марта 2017 года

— Открой рот! — сказал я, выходя из отеля, — а то барабанные перепонки лопнут! Иди вперед и не смотри вверх, иди как местный…

Взрывом нас бросило вперед, это было похоже на то, как тебя вдруг снесло ураганом. Плотная, немыслимо плотная, упругая и горячая стена подхватила и понесла нас, теряющих сознание, вперед, весь мир внезапно превратился в одну бесконечно большую и злую силу, швыряющую тебя, как щепку. Было нечем дышать…