Огонь с небес
Шрифт:
Цел…
Машина лежала на боку, взрыв подбросил ее, но не разрушил, в конце концов, это была бронированная машина, способная защитить экипаж от разрыва фугаса на дороге. Она просто повернулась на бок, ее протащило несколько метров по дороге, и она остановилась. Вот и все, что с нами случилось…
Сумка с гранатами на ремне сильно мешалась и давила на ребра, но у меня даже мысли не было бросить ее. Без оружия ты никто в этой игре, ты цель, мишень, не способная ответить. Я сунулся вперед, туда, где был Араб. Оставалось надеяться только на то, что он пристегнулся и не сломал себе шею, когда мы кувыркались на этой бронированной черепахе…
— Араб… Черт, Араб…
— Твою мать… — сдавленно донеслось спереди…
— Надо выбираться. Ты как?
— Хреново…
— Все равно надо выбираться…
— Есть… так точно…
И тут я услышал тот самый шум, гудение вертолета. И понял, что они еще здесь.
— Они здесь!
Машина лежала на правом боку, для того чтобы выбраться из нее, надо было открыть левую дверь, весившую примерно сорок… может, даже и больше килограммов. Причем дверь эту надо было открывать вверх, откидывая примерно так же, как ты откидываешь в сторону колодезный люк. Сам не знаю, как я открыл ублюдочную дверь с сотрясением мозга, вывихом левой руки и огнестрельным ранением — но каким-то образом открыл. И вывалился на борт машины, вместе с ракетным гранатометом в руках и еще двумя в сумке, заорав от боли…
— Ублюдок, сюда! Давай сюда!
Пятьсот метров — для стрельбы по вертолету почти предел. Четыреста… Триста… Только держись ровнее.
И тут вертолет, который я видел как темное пятно, пошел на круг. А для морского офицера, который практикуется в спортинге, ставя метательную машинку на корме авианосца — цель плевая. Даже для меня, в моем состоянии…
Что-то взорвалось… еще раз, совсем рядом — но мне было плевать. Подонки были у меня на мушке…
Большую часть энергии взрывной волны поглотило противовзрывное, пулестойкое стекло, на нем были баллистические очки, и они сберегли глаза, а шлем, похожий на мотоциклетный, сберег голову. Рядом что-то с размаху грохнулось о землю, в разные стороны полетели пыль и гравий — и он понял, что надо выбираться, пока их многострадальный «Егерь» не вспыхнул, и они не поджарились тут живьем.
Но сначала — надо освободиться от ремней. Они здесь четырехточечные, пристегиваешься, как к сиденью раллийного автомобиля. Это сделано в расчете на то, что при взрыве ты не пострадаешь — тут даже для ног есть специальная подставка с сотовой структурой, сминающаяся при взрыве, чтобы не было перелома лодыжек.
Изогнувшись совершенно немыслимым образом, ему удалось добыть небольшую, ромбовидную, заточенную со всех сторон металлическую пластину — он приклеил ее клейкой лентой на шее, сзади, чтобы закрывалась воротником — и при обыске не сразу обнаружат, и метнуть можно при команде «руки вверх». Для того, чтобы перепилить ремень безопасности, нужен был клинок с нормальной рукоятью и серейторной заточкой — здесь не было ни того ни другого. Сцепив зубы и кровяня пальцы, понимая, что противник может быть где-то совсем рядом, Араб начал пилить.
Ему удалось освободиться за минуту или две — никто не считал, считать было некому. Высвободившись, он с тоской глянул наверх, потом ему в голову пришла идея куда получше. Если лобовое стекло выбило — через этот проем он и выберется.
Оружие. Нужно оружие. Без оружия он — цель.
Араб потянулся наверх, встал почти в полный рост — пулеметы по правому борту не были повреждены, машина перевернулась на правый борт. Ему удалось раскрепить замок на турели у правого пассажирского сиденья — и тяжелый «ПК» упал прямо на него.
Вместе с оружием он едва протиснулся через проем для лобового стекла — но протиснулся. На нем должен был быть прибор ночного видения — он устанавливался на кронштейне на каске — без него он не смог бы вести машину. Каска была, и кронштейн был, и голова, на которую это все было надето, тоже была и сильно болела. А вот прибора ночного видения не было, и куда он мог подеваться — Араб не имел ни малейшего представления.
Он сделал шаг от машины — и едва не упал, пришлось опереться на броневик, лежащий на боку, чтобы не упасть. Впереди, в паре десятков метров, было что-то, что во тьме виделось как искореженный вертолет — глаза Араба еще не привыкли к лунному свету после ядовито-зеленого света прибора ночного видения. Но движение — их натаскивали видеть именно движение, любое движение — у вертолета он уловил.
— А-а-а! Гады!
Загрохотал «ПК».
Вертолет вспыхнул как-то разом, когда лента уже кончалась. Пулемет рвался из рук, Араб упер его прикладом в борт машины — но нормально удержать его все равно не получится, и пули летели широким веером, накрывая не только вертолет, но и все, что было рядом с ним…
Потом пулемет вместо очередного выстрела щелкнул — и замолчал…
— Твари… — устало выдохнул Араб, бросая раскаленный пулемет…
Пламя лизало борта вертолета, видно было как днем, по крайней мере, за пару десятков шагов от вертолета. Шатаясь, Араб обошел машину и увидел Воронцова. Он лежал, свесившись из люка машины, на земле валялась использованная туба «РПГ».
Сначала Араб подумал, что Воронцов мертв, но, приложив руку к артерии на шее, понял, что нет, жив, пульс отчетливый.
— Давай-ка… Вот так…
Кровь не брызгала и даже не текла, но с левой стороны лица волосы слиплись кровавыми сосульками. Похоже на черепно-мозговую — хотя, может быть, просто осколок чиркнул и кровит. Всякое может быть…
— Черт…
Араб с ненавистью глянул на вертолет.
— Что же…
Движение! Движение в дрожащем от огня мареве.
Араб глянул на вертолет. Потом на напарника. Тот дышал, непонятно было, что с ним — но тот дышал.
— Полежи здесь, хорошо? Я сейчас.
Держа вертолет на прицеле автомата, Араб осторожно обходил его, сам едва держась на ногах, готовый выстрелить при малейшем движении. Движения не было.
Десантный отсек — пулеметной турели нет, она оторвана вместе с пулеметом и, возможно, стрелком при падении, сам вертолет сильно покорежен — падали на скорости. В десантном отсеке, может, кто-то еще оставался, но спасать этих тварей у Араба не было ни сил, ни желания.
Он опустил голову и начал разглядывать песок. От этого закружилась голова, затошнило, но он шаг за шагом осматривал пространство вокруг вертолета, пока в свете пламени кое-что не заметил. Это был мелкий гравий, не песок, тут четко видимых следов не остается, но если знать, как смотреть, что-то все же можно было увидеть. И Араб увидел — потревоженный гравий, человек, уходя, проскользнул ногой, и образовалось что-то вроде бурунчика. Это показывало, в какую сторону ушел беглец.