Охотники на дьявола
Шрифт:
На его губах появилась улыбка блаженства; раза два он глубоко вздохнул и выронил нож. Потом спокойной, почти твердой походкой Пьетро направился к двери.
Франк Браун шел за ним до выхода и, остановившись в дверях, смотрел ему вслед, пока Пьетро не скрылся в темноте дождливой ночи.
Вернувшись к себе, Франк осмотрел постель: одеяла и подушки были насквозь исколоты, вдоль и поперек.
Только теперь он почувствовал страх.
— Для нас обоих лучше, что я не лежал здесь, — сказал он громко.
Босоногий, с белой шалью через плечо, с большим бумажными колпаком на голове и с деревянной саблей в руке, разгуливал по улицам глухонемой пастушок Джино. На короткой веревке он тащил за собой козу, у которой на шее, хвосте, рогах и ногах болтались большие бубенчики. Спину козы обмотали куском холста, к которому прикрепили большую куклу, усадив ее верхом, лицом к хвосту. Кукла была сделана довольно примитивно: из пакли и черных тряпок; две красные бусины изображали ее глаза. Пара рогов, длинный красный язык и зеленый хвост свидетельствовали, что она должна изображать дьявола.
Джино издавал какие-то хриплые звуки, поколачивая при этом своим мечом дьявола. Коза с испугу блеяла, и все ее одиннадцать бубенчиков звенели при этом.
Ребятишки и женщины бежали за ними гурьбой.
От времени до времени мальчик доставал из кармана записки и раздавал их окружающим. На них было написано:
«Сегодня вечером, равно в 8 часов, в помещении для собраний, Великая битва с дьяволом. Всех христиан просят сердечно пожаловать.
Пророк Илия».
— Пойдем туда, Тереза? — спросил Франк Браун.
— Нет. Мне не хочется.
— Почему не пойти? Вся деревня там будет.
— Моего отца тоже не будет.
Франк рассмеялся.
— Твоего отца?.. Хочешь, я дам ему двадцать крон, и он пойдет.
Вся кровь бросилась в голову девушки. Но Франк не унимался.
— Ты не веришь, что он пойдет?
Она встала и посмотрела прямо в глаза.
— Я знаю, что он пойдет за деньги, я знаю, что ради них он готов на все. Я знаю также, что он взял с тебя деньги за… за… меня! Но он — мой отец, и я ничего не хочу больше слышать. Замолчи!
Ее грудь высоко подымалась, она задыхалась от гнева. Такой она ему нравилась очень, и он продолжал ее мучить. Наконец девушка не выдержала и разрыдалась.
— Что тебе нужно от моего отца? Чего ты хочешь от этого противного Американца? Разве тебе мало меня?
— Ты пойдешь со мной сегодня? — спросил он вместо ответа.
Она молча кивнула головой.
Франк Браун поднялся к себе. Он был очень недоволен собой: зачем он мучил эту бедную девушку?!..
Он был владыкой в Валь-ди-Скодра; он держал в своей власти злобного Пьетро Носклера, а через него — всю деревню; его кошелек подчинял его воле скупого Раймонди, а взгляд его — девушку, любившую его. В самом деле, он был здесь владыкой.
Франк громко усмехнулся. Он отчетливо сознавал, что ему недоставало лишь веры… Он позвал Терезу.
— Тереза, ты можешь всему верить? И если я скажу тебе, что солнце свалится с неба, — ты поверишь? Или, что у меня на голове ползет червь, — ты тоже поверишь и даже увидишь его?!
— Ты болен…
— Нет, не я — вы больны: ваша вера — болезнь. И я ничего так страстно не желаю, как заразиться ею; но я иммунизирован от нее. Ты одна можешь помочь мне.
— Возьми же мою жизнь! — прошептала Тереза.
Он вскочил и оттолкнул ее.
— К чему мне твоя жизнь? Мне нужна твоя вера, горячая вера! Дай мне силы поверить в самого себя, — и я сам буду чудодеем, который вознесет тебя на небеса!
— Я верю в тебя! — сказала она.
— Да, ты веришь в меня. Все вы верите в меня. Но отчего я сам не могу уверовать? Скажи мне, владыка ли я, если весь мир говорит это?
— Ты — владыка!
— И ты веришь в меня? Больше, чем в Бога, чем во все остальное на свете?
— Я верю в тебя одного!
Он зашатался, ноги его подкосились, и он свалился на кровать.
— Моя возлюбленная! — прошептал он…
— Уже восемь часов. Мы ведь собирались на бой с дьяволом к Пьетро.
Он посмотрел на нее.
— Ты хочешь идти туда?
Она засмеялась.
— Разумеется, с тобой!
Они пришли, когда все были уже в сборе. На этот раз Пьетро Носклер постарался украсить несколько свой сарай: со всех поперечных балок спускались фонари; на массивных столбах торчали четыре факела, а на стенах и балках висели огромные картонные щиты с изречениями из Священного Писания.
Все пели великопостную молитву. Одни сидели, другие стояли, третьи молились на коленях. Музыканты сидели в левом углу, и их инструменты, издававшие отвратительные звуки, покрывали и заглушали друг друга.
Пение кончилось. Американец взял у стоявшего позади него портного Ронхи молитвенник, раскрыл его и вернул портному, и последний, запинаясь, водя пальцем от слова к слову, прочел указанное ему место. Все пали на колени и воскликнули: «Аминь!»
Затем Пьетро спросил, не чувствует ли кто-либо потребности «поведать душу?»
Немедленно поднялся рыжеволосый Скуро и в сотый раз рассказал, как он раньше был пьяницей, и как его осенила благодать. Не успел он окончить, как встала Матильда Венье. Она протискалась сквозь ряды молящихся, бросилась на колени перед образом Христа и, плача навзрыд, долго молилась. Потом встала и обратилась к собравшимся.
— Я должна вам поведать свою душу! — воскликнула она. — Вся моя жизнь была сплошной цепью грехов. Меня крепко держал дьявол в своих когтях, но святые молитвы брата Пьетро сломили силу злого духа.