Океан в изгибах ракушки или Синяя рыба
Шрифт:
– Мастерю тебе плот. Возьмёшь весло и поплывёшь на льдине. И это не обсуждается. Ты спасёшь моих «личинок» и точка. Возражения есть?
Монстр подошёл к женщине, посмотрел, как она маленьким куском металла орудует на льду и произнёс.
– Возражений нет.
С этими словами он вонзил в огромный айсберг свои длинные когти, отделил его от остального ледяного покрова и, схватив весло, оттолкнулся от берега. Мощными рывками он грёб по морю. Расстояние до корабля сокращалось с немыслимой скоростью. Победа казалась у него в кармане. Но вдруг весло сломалось. Зверь оказался запертым среди моря на огромной
Зверь опустил в ледяное море правую лапу и оттолкнулся от волн вперёд. Ещё раз правой, но с другой стороны, ещё раз. Он был подобен брошенному по волнам плоскому камню, лягушкой скачущему к центру моря. Грязь на его пальцах и плечах размягчалась. Острые сабли отсоединились и пошли на дно. Правая рука становилась человеческой. Когда броня смылась с неё, до корабля оставалось всего пара сотен метров. Уэльт напрягся и оттолкнулся от льдины. Он подлетел и вонзился звериной лапой в обшивку корабля. Ещё мгновение, и он был на палубе.
– Я, из пучин вод вышедший, зло изгоняющий, низость пресекающий, приказываю вам, тьме подчиняющимся, присягу нечистому отдавшим, детей укравшим, сложите оружия. Отпустите девочек, отпустите мальчиков. Передайте им власть над штурвалом и поворачивайте назад, ибо ждёт вас смерть мучительная, пощады не знающая, мраком охватывающая.
– Уэльт, – закричала Капустница, вырываясь из рук матросов. Она подбежала к чудищу и кинулась к нему в объятья. – Ты всё-таки пришёл.
– Я же говорил – тебе не стоит отходить от меня далеко.
И он обнял её человеческой рукой. Это было одно из самого приятного, что ей удавалось почувствовать за всю жизнь. Спустя несколько минут их обступили и другие дети, желающие прикоснуться к невиданному чудищу не в схватке, а уже как к другу. Корабль повернул назад и поплыл к деревне.
Астегор мрачно встречал своих гостей. Этот город был хмур даже в самые светлые и солнечные дни, будто он затаил обиду на человечество, оставившее его гнить в собственных величайших технологиях, которых человечество давно переросло и уже никогда больше до него не дорастёт. На обломках погибшей цивилизации «личинки» разбивали лагерь, сооружая новое жилище. Рыжая веснушчатая девочка по имени Крапивница каждый раз отвлекалась от своих обязанностей, мечтательно засматриваясь на гигантского монстра, стоящего рядом с её «матерью». Она, как никто, видела в нём человека и мечтала заглянуть под маску каменной холодной непроницаемости.
– Она уже почти взрослая, – произнесла «мать». – Она хочет уйти с тобой.
– Она не знает, на что хочет подписаться, – возразил Уэльт. – У нас есть ещё одно незаконченное дело. И решить его мы должны не здесь.
«Мать» кивнула на стоящее неподалёку разрушенное здание. Они медленно побрели в его сторону. «Личинки» провожали их взглядом, будто стая голодных комаров, почувствовавших запах крови.
– Я ищу женщину. Она потеряла маленькую девочку. Её зовут Мия. Восемь лет, длинные волосы…
«Мать» покачала головой.
– Я не бросаю и не теряю своих детей. И каждого из них я помню. Когда они готовы отделиться от улья, я выпускаю их на волю. Воля – это нормальное человеческое общество. Не бандиты, не пираты. И не цари. Их я тоже не люблю. Я слежу за жизнью своих подопечных. Пусть и тайно, но я выведываю, как они живут, счастливы ли они, какой семьёй они обзавелись. Но никого по имени Мия я не знаю. Одно я знаю точно, ни её, ни кого другого не минует тяжёлая участь, если до них доберутся похитители детей. За этот посёлок я спокойна. Зная, что я на свободе, матери ещё долго не будут выпускать своих чад на волю. Пусть они боятся меня, но детей они уберегут от куда более страшных существ.
– Что же до тебя – ты будешь красть детей?
– Да, – твёрдо сказала «мать».
– Это – грех, это – зло, – угрожающе произнёс Уэльт.
– Добро, зло, – усмехнулась «мать», – всё зависит от того, какой промежуток времени мы берём до или после того или иного события. Очень хочется закончить сказку на «Жили долго и счастливо». Но конца нет. Всегда есть продолжение, в которое нам не хочется заглядывать. Мы боимся его. И это губит нас.
– Да, это губит, – согласился Уэльт, – и всё же, я должен сделать нечто ужасное. И, возможно, низкое. Так что заранее прошу меня простить.
Уэльт вышел из здания один. Острые лезвия левой руки были обагрены человеческой кровью. Все дети с ужасом смотрели на гиганта.
– Где наша «мать»? – испуганно спросила Крапивница.
– Её больше нет, – ответил зверь. – Тяжесть её грехов была больше тяжести принесённого ей блага.
– Нет! – воскликнула девочка.
– Да, – угрюмо ответил Уэльт, – такова цена моей справедливости.
– Твоя справедливость ничего не стоит, ты, чудовище! – заорала рыжая и, подняв с земли камень, бросила его в гиганта. Тот укрылся от броска человеческой рукой.
– Ты – чудовище, чудовище! – кричала Крапивница, поднимая с земли всё, что попадётся под руку. Остальные личинки, не сдерживая своего гнева, последовали её примеру.
В монстра летело всё, что было в заброшенном городе, приправленное отменной бранью. В него летели обидные слова, обжигающая правда и тысячи проклятий, срывающихся с уст детей. Осколки и металл, камни и грязь, механизмы и обломки изобретений. А Уэльт лишь стоял неподвижно, прикрываясь правой рукой, и смотрел сквозь пальцы на то, как его смешивают с грязью. Затем, когда силы у детей иссякли, он опустил новую, покрытую более совершенной, более прочной, более разрушительной бронёй руку и произнёс:
– Да, я чудовище.
С этими словами он сорвался с места и убежал прочь. Лишь достигнув самой окраины разрушенного города, он обернулся, взирая на детей, которые кидались в объятья вышедшей к ним «матери». Ладонь женщины была оцарапана клинком. И лишь одна девочка на последнем издыхании бежала за уносящимся прочь гигантом, умоляя его о прощении.
– Да, я чудовище, – повторил тихо сам себе Уэльт и отправился в деревню к Кавзуку предупредить всех об охотниках за детскими душами. По всем городам таинственно исчезают дети. Эта беда могла коснуться и Мии. Этого Уэльт никак не мог допустить. Нужно найти похитителей. Нужно защитить его маленькую гостью. А его обещание найти маму – оно подождет. Безопасность Мии превыше всего. Наказание виновного – превыше всего.