Она уходит по-английски
Шрифт:
– А теперь газу поддай.
Я нажал на педаль чуть сильнее. Машина, наконец, взревела на весь гараж, как проснувшийся после вековой спячки мамонт.
– Вот она, какая у меня малышка, - проговорил Федор.
– Вытащи подсос. Холостые обороты она не держит, сразу видно. Завтра буду мыть карбюратор, свечи и фильтры менять.
Я выдвинул заслонку подачи топлива в карбюратор и вылез из машины. Подошел и поблагодарил его за предоставленную возможность прокатиться.
– Езжай, только горючки влей на заправке.
– Хорошо, -
– Залью и буду осторожен. Второй аварии она не выдержит.
Включив заднюю передачу, и, смотря в зеркало заднего вида, я стал плавно отпускать сцепление и добавлять газу. Машина начала медленно катится назад.
– Ну, давай. Я гараж открытым оставлю. Просто загонишь обратно и все. Тут с мужиками буду неподалеку в лото играть.
– Хорошо, - махнув рукой ему в ответ и включив первую передачу, все так же не спеша стал выруливать к арке.
Конечно, я не потерял навыков вождения за несколько месяцев, но после автоматической коробки передач на рабочем автомобиле, после сшитой грудины, поломанного ребра и не затянувшихся до конца ожогов на ягодицах ехать было тяжело.
Машина не слушалась. Машина капризничала. То норовила свалиться влево, то вправо. Пока ехал на заправочную станцию, на светофорах она несколько раз чуть не заглохла, теряя обороты. Сзади истошно кто-то сигналил, спеша по рабочим делам.
Включение передач мне вообще напомнило езду на тракторе с дядей Мишей в деревне, который всю смазку тратил только для горла. Спидометр, как я и приметил в прошлый раз, не работал, и ехать было непривычно.
Я опустил козырек из-за слепящего солнца и так докатил до заправки. Два километра езды по прямой дороге выбили меня из сил, как будто я отмотал пару сотен километров по пробкам.
– Как Валера вообще ездил на ней? Это же самый настоящий допотопный вавилонский механизм, зачем-то поставленный на колеса.
Залив десять литров бензина с 92 октановым числом, я уже хотел возвращать машину в гараж, боясь, что получу инфаркт, переключая скрипучую коробку передач и жесткие педали, но потом все-таки решил еще немного проехаться. Так не хотелось обратно домой в душную комнату после стольких дней затворничества.
Пока я решал, куда еще съездить, на мобильный телефон поступил входящий звонок от Степана. Нажал на кнопку приема:
– Да.
– Макс! Але, Макс!
– Да, привет, Степан.
– Але, Макс!
Его заплетающийся слезный голос был похож на азбуку Морзе. Точка тире точка.
– Не кричи и говори внятней, - не сдерживая раздражения, проговорил я.
– Не понятно, что ты там бормочешь.
– Макс, дружище, это, тут, понимаешь, какое дело. Але, ты меня слышишь?
– Да слышу, конечно, - вытирая рукой капельки пота со лба, сказал я.
– Что случилось?
– Это, Макс, ключ не подходит к замку.
– К какому замку?
– Э... К какому замку? К моему замку. Где я живу. Они, гады, замок сменили и теперь не пускают меня домой.
Было слышно, как он втягивает носом сопли и плачет.
– Чего и стоило ждать, - подумал я про себя.
– Мне теперь негде жить, Макс. У меня нет денег.
– Ну, подожди. Не могли же они вот так взять тебя и выгнать. Ты же собственник квартиры.
– Понимаешь, Макс, они меня обманули. Я несколько дней назад что-то там подписал. Я был жутко пьян. Развлекался с Кристиной, и она мне, зараза, подсунула какой-то листок. Я поставил свою закорючку, ничего не соображая, а когда вчера вернулся домой с кладбища, дверь была закрыта, и только стоит сумка с моими вещами. На звонок никто не отвечает.
– С кладбища?
– Я к бабке на могилу ездил проведать.
– А ночевал ты где?
– В парке на лавке.
– Да уж. Ну, ты позвони Андрею с Ленкой. Они вроде уезжать же собирались. Поживешь, может, в их квартире.
– Макс, я звонил.
Голос его стал немного четче.
– Ну и?
– Андрей сказал, что они в аэропорту ждут самолет, а, когда я попросился пожить временно в их квартире, связь оборвалась, и теперь абонент не отвечает или находится вне зоны доступа.
– Неудивительно, - вновь пронеслась в моей голове мысль.
– Так от меня, что ты хочешь, Степан? Я могу одолжить тебе крохи со своей пенсии, если хочешь.
– А пожить у тебя нельзя?
– с надеждой, но обреченно спросил он.- Макс, без тебя мне крышка. Проштрафился я.
– Не думаю, что это вариант. Ты знаешь мою маму. Если ты станешь катализатором срыва отца, то она мне этого не простит. Отец ведь выпить не откажется за компанию. Давай лучше так. Я тебе дам немного денег на первое время, а там посмотрим.
– Спасибо огромное, дружище. Чтобы я без тебя делал!
– Скоро должны прийти расчетные деньги с бывшей работы, - подумал я.
– Там будет приличная сумма. На первое время хватит. Так что пенсию могу отдать Степану. Как там отец Михаил говорил, мол, Черпак можно заполнить лишь любовью к ближнему своему, что-то потеряв, что-то пожертвовав ради него и ничем больше. А ведь Степан как-никак мне друг.
Через трубку было слышно, как Степан со всей дури стучит кулаком по двери и поносит всех бранными словами.
– Сейчас я приеду к твоему дому. Але! Ты слышишь меня, Степан?! Я на машине сегодня. Жди!
– Хорошо, Макс! Хорошо. Буду ждать. Мы этих гадов еще выведем на чистую воду! Я им бабкину квартиру так просто не отдам!
– Ладно. Жди.
– Тут какие-то врачи поднимаются по лестнице. Может, Кристине опять плохо стало?
– Врачи? Степ, не заходи один в квартиру! Выйди на улицу и жди меня там. Тебе протрезветь нужно для начала.
Но связь прервалась.
– Блин. Сейчас бы с отцом туда поехать. Что я могу теперь один? Ладно, нужно ехать. Хотя бы деньги ему передам.