Опасный преступник
Шрифт:
Большой олень упал. Пятнистые услышали выстрел бросились наутек.
– Четко в сердце, - сказал егерь, когда охотники подошли к добыче, - Кто хочет потренироваться в разделке?
– Давай ты, - ответил Мерфи, - Так быстрее. Сейчас еще одного отстреляем, потом туши соберем.
Егерь вытащил нож и ловко вспорол шкуру на брюхе. Пара минут, и олень выпотрошен. Главное – быстро удалить внутренности, это делается прямо на месте. Снять шкуру и разделать тушу можно и на базе.
– Видите эти отметины на шкуре? – спросил Мерфи.
– Да. Как дробью попали, - ответил Уинстон.
– Это и есть мелкая дробь. Браконьеры стараются сначала покалечить животное, потом добить. Но не всегда получается.
– Зачем?
– На охоту нужно разрешение. Оно ограничено по зверю, по сезону, по угодьям и вообще денег стоит. Но если охотник видит подранка, пусть и не в сезон, правилом хорошего тона считается его добить.
– Разве калечить животных интереснее или выгоднее, чем нормально добывать?
– Браконьерам нужно оправдание. Если его остановят на дороге с добычей, он скажет, что встретил где-то в другом месте раненого оленя и прекратил его мучения, как порядочный человек.
– Но разве подстреленный олень не является по закону собственностью хозяина той земли, где его подстрелили? Если хозяин не разрешил, то полицейский все равно выпишет штраф и заставит отдать добычу.
– Кто говорит про полицейских?
– Не понял.
– У нас нет общей лесной полиции. В угодьях за порядком следят егеря, а юрисдикция егеря заканчивается на границе его зоны ответственности. Егерь не имеет того статуса, который имеет полиция. Чтобы кого-то наказать, он должен прийти в полицию с доказательствами.
– Разве полиции нужны доказательства, чтобы кого-то посадить?
– После революции старую полицию разогнали. На ее место пришли пролы и социально близкие.
– «Социально близкие» это разве не преступники?
– Они самые. В больших городах Министерство Любви со временем закрутило гайки. Но в глуши, как тут, честному человеку надо из кожи вылезти, чтобы заставить полицию наказать «социально близкого».
– Официальным путем.
– Неофициальным тоже. Чтобы задавить авторитетом местечкового бобби, часто приходится обращаться на пару ступенек повыше в его командной вертикали, еще и через общих знакомых.
– Или просто бить браконьеру морду на месте и пусть они все обращаются на пару ступенек повыше в нашей командной вертикали? – предположил Уинстон.
– Или так, - усмехнулся Мерфи, - Вы когда последний раз кому-нибудь морду били?
– Осенью, на футболе.
Мерфи хмыкнул, он такого ответа не ожидал.
– Болеете?
– Поддержал компанию за Миллуолл.
– Это Вы зря, - Мерфи покачал головой, - Плезенс старый фанат «Арсенала».
– После этого мы с ним решили, что лучше смотреть футбол по телекрану. Вы не болельщик?
– Нет. И как Вы там побились на футболе?
– Вничью, честно говоря. Но шарф остался со мной.
– Неплохо. А до этого когда дрались?
– В тюрьме, а раньше не помню.
Егерь при словах «в тюрьме» скривил губы. Он же, в отличие от Мерфи, не в курсе, где и за что сидел Уинстон. Подумает, что уголовник какой-то, подручный Мерфи. И всему клубу расскажет.
Мерфи посмотрел на обоих и рассмеялся.
– Питер, Уинстона посадили черные за политику. Промыли мозги и высадили обратно.
– Да мне-то что, - нейтрально ответил егерь.
Черными называли членов Внутренней партии. Им полагалось ходить на службу в черных комбинезонах. Сотрудников Полиции Мысли называли умниками. Thinkers, которые работают в Thinkpol.
Питер повел охотников дальше. Встретили небольшую стайку пятнистых, которые убежали, несколько благородных слишком далеко и двух косуль, которые остались на месте.
– Жаль, не за ними идем, - сказал егерь.
– Вон там пасется пятнистый, и с ним что-то не так, - сказал Мерфи, глядя в поле.
Уинстон пригляделся и увидел на самом краю поле небольшого пятнистого оленя. Тот слышал, что у фазаньей кормушки стоят люди и говорят о своем, поэтому решил, что люди пришли не к нему. В угодьях часто ходят люди по своим людским делам, и олени там привычные и не особенно пугливые.
– Не мелковат? – спросил он.
– Больных и раненых животных отстреливаем вне разрешений, не глядя на возраст, - сказал егерь, - На разрешение Вам нормального найдем.
– Рискнете стрелять, или лучше я? – спросил Мерфи.
– Рискну, - ответил Уинстон.
Олень шел медленно, раскачиваясь и постоянно останавливаясь. Уинстон поставил палки и положил на них цевье. Удобная конструкция для человека среднего роста.
– Дистанция?
– Сто пятьдесят, не больше, - ответил егерь.
– А пристрелка на сколько?
– Двести. Пуля пойдет на ладонь выше.
Где у оленя убойное место, чтобы наверняка? Легкие за передними ногами, сердце где-то рядом. И ему по легким должно хватить, а сердце выцеливать не стоит. Немного ствол дрожит, немного олень шевелится.
– Бах!
Олень вздрогнул и повалился в траву.
– Я думал, промажете, - сказал Мерфи.
– Он не меньше, чем круглая мишень на соревнованиях, - ответил Уинстон, - И я стрелял с опоры.
– На вид здоровый олень, - сказал Уинстон, когда они втроем подошли поближе.
– Разделать не хотите? – спросил Мерфи, - Заодно узнаем, что с ним не так.
– Я не умею, - ответил Уинстон, - Пока не умею. Я бы для начала посмотрел, как это делается.
– Я тоже не особо. Пожалуй, попрактикуюсь.