Орден Креста
Шрифт:
Больше говорить было нечего, причем этот факт был таким явным, что Стенет больше не говорил ни слова, а просто выкатил коляску с балкона и медленно покатил ее по коридору. Только в палате, он заговорил:
– Но если вдруг тебе нужна будет какая-то помощь, ты можешь попросить ее у меня.
– Хорошо, - согласился юноша и ловко пересел на кровать.
Все же в нем, что-то изменилось. Он явно перестал защищаться, искать подвоха и даже раздражаться, словно в действительности он всегда был просто другом, которого забыли, а теперь нашли. Стен хорошо видел большие черные глаза юноши, но не видел в них и тени зла.
– Иди уже, - бросил внезапно Ричард, почти смеясь.
Неловко попрощавшись, Стен поспешил
– Меня долго не было? Извини, - сразу проговорил Стен, протягивая мальчику руку.
Будучи натурой легкой, Артэм принял эту руку. Его серьезное лицо, с чуть сведенными бровями, сразу переменилось, и он искренне ответил:
– Ты быстро, но мне очень хотелось его проводить. Он мне показался хорошим и с ним куда проще, чем с Лейном.
Стен усмехнулся, только теперь осознавая, что Ричард годится ему в сыновья. Просто о его возрасте было слишком легко забыть. Впрочем, не только о возрасте, но и о самом Ричарде Стен и его маленький сын пока решили забыть, направляясь на свою прогулку.
– Веди меня в самые значимые места!
– потребовал мальчик.
– В самые знаменитые, ты хотел сказать?
Артэм аж вспыхнул от такого уточнения.
– Папа, не притворяйся. Мне нужны самые важные места в твоей памяти.
Стен только вздохнул. Он был уверен, что детская беспечность позволит Артэму забыть его вчерашние планы и тогда сам Стенат получил бы возможность все забыть. Вот только дети забывают только неинтересное и не важное, если их что-то не удивило и не впечатлило, они с большим удовольствием просто забудут это, буквально потеряют в своей голове, заменяя чем-то новым - ярче и интереснее, зато о важном они никогда не забывают. Во многом это плюс детского сознания, маленький ребенок честен с собой в своих желаниях и интересах, он не склонен все усложнять и анализировать, и потому частенько не знает причины желаний и не понимает последствий, зато точно знает чего именно хочет. Артэм хотел совершить чудо, слишком ярко он видел его в своем уме, чтобы отказаться от своей казалось бы наивной идеи, вот только маленький мальчик был прав.
Изучая город и слушая истории сына, сочиненные на ходу, он внезапно для себя вновь и вновь открывал этот город. Время может и не исцеляет ран и не смягчает боль, но оно безжалостно уничтожает все следы прошлого. Просто чаще всего, мы не желаем замечать, что памятный нам мостик был давно разрушен, а на его месте стоит уже совсем другой, куда изящнее. Мы не желаем видеть, что нет больше той "нашей" скамейки в парке, а старый дуб уже спилили. Так устроен человек, ему проще хранить все так, как оно запечатлелось в яркий момент времени, находя сходство в самых мелких деталях, но не замечая очевидных. Конечно, если он шел бы по городу с легким сердцем, а рядом с ним шагала Ани, они вместе наверняка с доброй улыбкой примечали перемены и вспоминали те детали, что забрало время. Она бы присела на несуществующую скамейку и кокетливо бы наблюдала, притворяясь, что читает. Но он был один в этом городе и единственным ценным, что у него еще оставалось, были воспоминания и он жестоко отводил им в сердце слишком много места. Зато теперь, наблюдая, как маленький мальчик проносится по каменной кладке, представляя себя большой птицей, спустившейся с небес, он понимал, что создает новые воспоминания не имеющие к ней отношения. Он вдруг понял, что хранит в своей памяти призрак, просто призрак чувства, призрак надежды, призрак воспоминания. Стройная рыжая бестия, бесконечно танцующая на улицах столицы исчезла и мужчина просто улыбнулся, слушая сына.
– Вот представь, это ведь могло быть полем битвы, такая огромная каменная площадь прямо перед дворцом короля, будь я Тьмой, я бы обязательно показал свою силу здесь, вот только я будущий экзорцист и если она появится...
Артэм не говорил, что случится в случае его появления, вместо этого он уверенно стал в боевую стойку и поразил воображаемого врага своим невидимым острым мечом, а затем сложил руки для молитвы.
– Верни эту тьму в ее логово и прости ее, господи, - прошептал он тихо.
В этот момент было уже темно, и лицо Артэма освещал тусклый свет фонаря, рисуя глубокие тени. Он делал детское лицо взрослее, а сказанным словам придавал глубину. Это произвело на Стена особо сильное впечатление. "Простить Тьму" - подобной молитвы Стенет еще не слышал, более того, он даже не думал, что ее можно прощать и частенько забывал что она и вовсе живая.
Мальчик весело посмотрел на отца и спешно добавил:
– Но главное береги папу.
Стен в очередной раз улыбнулся, показывая тем самым, что чудо действительно случилось и сыну удалось развеять призраков памяти отца.
Аврелару действительно стало легче, словно он, наконец, выдохнул тяжелый ком невысказанной боли и тут же окончательно о ней забыл. У него были дети и работа, а обо всем остальном можно было и подумать, но все же не сегодня.
– Нам пора возвращаться, - проговорил Стен, протягивая сыну руку, - Чтобы ты хотел посмотреть завтра?
Мальчик тут же поймал эту руку и стал быстро и эмоционально рассказывать обо всех своих мыслях, чтобы потом по возвращении крепко уснуть. Этой ночью, и Стен уснул быстро и спокойно. Ему не слышались голоса, и он не видел своих глаз в черном тоне, да и проснулся он ранним утром, словно его никогда ничего не тревожило.
6
Выбор нового епископа был неизбежным, точно так же, как восход солнца. Причем это было делом неотложным, столь важным, что заседание проводилось так скоро, как это только было возможным. Если бы все необходимые главы подразделений были бы в столице, то наверно собрание было бы созвано в тот же час, когда были закрыты веки епископа. Подобное может ужасать, однако речь шла о большом ордене, который, оставшись без главы, мог потерпеть поражение в битве за все человечество. Причем для экзорцистов это были не просто громкие слова. Каждый из них понимал, что главенство необходимо, причем даже самые тщеславные понимали, что это серьезный вопрос, требующий внимательного рассмотрения.
По сути в мире существует три вида принятия решений. Первый - это путь лени, он проявляется в стремлении принять решение, чтобы быстрее избавиться от необходимости его принимать. Такие решения чаще всего принимаются большими людьми и касаются судеб малых. Слишком часто большому начальнику просто нет дела до подчиненного или принимать решение слишком тяжело. Вы скажете, что подобный метод просто опасен для ордена белого креста, но члены ордена тоже люди, им порою просто хочется отдохнуть от суеты вереницы странных ничего не значащих для них вопросов. Да, так частенько подписываются не те бумаги и принимаются неверные решения. Вот только если это случается с экзорцистом, высока вероятность, что он вернется к своей ошибке по той простой причине, что с самой юности его учили помнить, что он не выше людей - он такой же человек. Он предупрежден о своем несовершенстве, он изучил его и на примере сотен чужих историй знает, что все это часть его врага. Поэтому, когда речь касается чего-то действительно важного, каждый экзорцист напоминает себе, что его человеческие слабости так и ждут его ошибки и делает все, что бы ее не допустить. Он стремится напомнить себе, что от этого решения зависит и его личная судьба.