Осенние дали
Шрифт:
Выждав минут двадцать, Артем поднялся с кровати, нетвердо ступая босыми ногами, вышел в уборную. Заложил два пальца в рот, тщательно облегчил желудок. В комнату вернулся протрезвевшим. Стараясь не скрипнуть половицей, не зацепить стул, остановился возле дивана, прислушиваясь к сонному дыханию Уразова. Уразов легонько всхрапывал, лицо его вспотело, могучая правая рука с наколкой тушью «Любовь — дым» по привычке лежала на груди.
Сегодня после обеда, проводив жену и маленькую дочку к тетке, Артем позвонил в уголовный
IX
Звонки с лестничной площадки не разбудили Зила, даже не встревожили. «Крепко набрался», — подумал Артем, лежа на своей кровати. У него самого уши заболели от напряженного ожидания этих звонков. Ему уже казалось, что с того времени, как они легли, прошло часов пять и вот-вот наступит утро. Подниматься и отпирать квартиру Артем, конечно, не стал, наоборот, плотнее смежил глаза, начал подсвистывать носом. Против воли вспомнились зловещие звонки той ненастной октябрьской ночи, когда Зил поднял его с постели.
Скрипнула дверь дальней комнаты, где жил техник, зашаркали шлепанцы.
«Данилыч открыл оперуполномоченным, — отметил Артем, чутко ловя малейший шорох в передней, стараясь догадаться, что там происходит. — Встал? Тоже ведь хватил по завязку. Это его Настасья Павловна взбудила, жена. Трусиха она известная, сама средь ночи отпирать дверь ни за что не станет».
Из передней минуты две доносились негромкие переговоры, скрип половиц. Затем все еще заспанный, хрипловатый голос Данилыча произнес:
— Можете поглядеть: откуда чужие? Вот у соседа, правда, ночует гражданин. Эта дверь. Хороший знакомец из Болдова. А посторонние у нас откуда? Квартира тихая.
Шаги многих ног приблизились к их комнате, раздался настойчивый стук. Артем затаил дыхание, в груди гулко колотилось сердце. Стук в дверь повторился громче. Наконец на диване заворочался Уразов, рывком приподнял голову. Спрыгнул на пол, подскочил к двуспальной кровати, на которой с присвистом сопел Артем, грубо потряс его за плечи:
— Вставай. Кто-то стучит.
Притворяясь спящим, Артем не сразу открыл глаза, пробормотал:
— А? На работу? — Он сел в постели. — Это ты, Макса? Чего взбудил?
Тот показал на дверь. В нее из передней опять сильно постучали. Женский голос, словно рассуждая, проговорил:
— Спят, что ли, так?
— Слышь, Казбек? Баба. Кто такая?
Артем спустил ноги на пол, нащупал впотьмах брошенные на стул брюки, ответил также шепотом:
— Не пойму. Кажись, эта… как ее… в общем, из домкома.
— Она не одна, Казбек. Что ночью понадобилось?
Не дослушав его ответ, Уразов подскочил к своей одежде, схватил в охапку, бросился к окну. Стекло заледенело, слабо искрилось снизу от уличного фонаря. Двойная
— Стучат, Артем, — вдруг проговорил он нарочито громко, тоном только что проснувшегося человека. — Открой.
Быстро натянув брюки, Артем зажег свет и откинул задвижку.
В комнату вошли трое работников милиции. Сзади виднелась пожилая женщина в старой шубке с кроличьим воротником, в рыжих валенках. Из-за нее с любопытством выглядывал сосед-техник.
— Едва добудились, — проговорил молодой коренастый лейтенант, ступавший носками внутрь. У него был короткий тупой нос, широкая переносица, на которой почти сходились густые черные брови. Окинув черными бегающими глазами Уразова, остатки пиршества на столе, пустые бутылки с краю, под кроватью, он проговорил: — Прошу предъявить документы.
Это был старший оперуполномоченный Юртайкин, Артем узнал его: два месяца назад в управлении их представил друг другу майор Федотов. Быстрого взгляда, которым они обменялись, не заметил никто. Отступив на шаг от двери, Артем произнес с хорошо разыгранным удивлением:
— Почему так поздно? Днем нельзя?
— Поговорим после, гражданин. Ближе к делу.
Слегка пожав плечами, Артем стал доставать документы. Все это время Уразов спокойно лежал на диване. Не торопясь, он щелчком выбил из пачки папиросу, закурил и выпустил густой дым. Лейтенант долго рассматривал паспорт Люпаева, проверил прописку.
— Вы хозяин квартиры?
— Я.
Артем понял, что вопрос этот Юртайкин задал специально для Уразова, представительницы домкома: показывает, будто видит его впервые. Мастак маскироваться.
Переворачивая листки документа, точно все не желая с ним расстаться, лейтенант через плечо глянул на Уразова.
— А почему вы не предъявляете?
— Разве это и к гостям относится? — спросил тот, развязно улыбаясь, и хладнокровно выпустил новую струю дыма.
— Мы на работе, гражданин, шутить с другими будете.
— Виноват. С похмелья голова не с того боку думает.
И так же небрежно Уразов вынул из висевшего рядом на стуле пиджака свой новенький паспорт, протянул лейтенанту. С дивана он по-прежнему не вставал. И Артем понял, почему так держит себя его бывший однокашник: надеется на паспорт. Действительно, не знай в розыске, что он за птица, и попадись при обычной проверке простоватый, оперуполномоченный, Зил мог бы и выскользнуть.
— Откуда к нам приехали? — спросил Юртайкин.
— Там написано.